Случайная наследница олигарха. Рина Фиори

потому что дома у меня другой потолок.

      Какой?

      Не помню, но уверена, что не белый.

      Напрягаю память и чувствую резкий приступ головной боли.

      Что же со мной?

      – Кто… ни… будь, – хриплю, едва шевеля губами.

      Поворачиваю голову, шея затекла. Больно.

      Но я замечаю, что в комнате стоит ещё одна кровать, и на ней кто-то лежит.

      Да и стены вокруг тоже белые.

      Больница?

      Вероятнее всего.

      – Эй, ты проснулась? – ахает незнакомый женский голос.

      Проходит несколько секунд, и вокруг меня начинается какая-то суета. Сначала прибегает медсестра, потом мужчина в медицинском халате. Доктор, надо полагать.

      Меня поворачивают, светят в глаза, просят открыть рот. Чувствую себя безвольной куклой.

      Куклой без имени.

      – Помнишь, как тебя зовут? – словно читая мои мысли, спрашивает врач.

      Снова напрягаю память, морщась от болезненных спазмов.

      – Оля, – называю первое пришедшее на ум имя.

      Может, угадала?

      – Верно, умница девочка, – врач заглядывает в бумаги, которые ему подала медсестра. – А лет тебе сколько?

      Задумываюсь и пожимаю плечами, потому что… не помню.

      – Может, двадцать пять? – предполагаю.

      – Почти угадала, – хмурится доктор. – Но это простительно, ведь двадцать шесть тебе исполнилось совсем недавно, – одобрительно улыбается.

      Похоже, не так уж всё плохо. Расслабляюсь.

      Сейчас мне расскажут, что со мной произошло, и я всё вспомню обязательно. Подлечусь, приду в себя, вернусь домой…

      Домой?

      – Поля… – выдыхаю ошеломлённо.

      Лёгкие сжимаются, превращаясь в сморщенную губку, кислорода катастрофически не хватает.

      Я вдруг отчётливо понимаю, что дома меня ждёт дочка. Моя дочка. Полиночка.

      С кем она сейчас?

      Я ведь живу одна. Кажется. Или нет?

      Руки машинально взмывают вверх, пальцами принимаюсь массировать виски, полностью игнорируя тот факт, что в венах у меня катетер, и капельница вообще-то рядом с кроватью на штативе.

      – Где моя дочка? – таращусь на склонившегося надо мною доктора.

      Хватаюсь за края его белоснежного халата мёртвой хваткой. Приподнимаюсь, заглядывая в серые глаза, обрамлённые крупными старческими морщинками.

      – Ань, успокоительное сделал ей, тут всё-таки потребуется консультация психиатра, – хмурится. – В больницу тебя привезла машина «скорой», и никакого ребёнка и близко не было.

      – Но как же… – откидываюсь на подушки, больно ударяясь затылком.

      Морщусь и пропускаю тот момент, когда в капельницу втыкают иголку и впрыскивают лекарство. Заворожено смотрю за тем, как жидкость течёт по трубке прямо в кровь, медленно моргаю.

      Я уверена в том, что у меня есть дочка, иначе и быть не может. И я должна узнать, что с ней произошло, ведь малышка может находиться в опасности.

      Поднимаю правую руку. Кольца на пальце нет, выходит, я не замужем?

      Может и ребёнок мне приснился?

      – Где