Татьяна и Александр. Полина Саймонс

никогда не забыли.

      – Шура… – У нее тихий печальный голос. – Они уже видели нас. Они знают. Смотри, видишь то созвездие наверху справа? Видишь, как скопление звезд внизу образует улыбку? Они нам улыбаются. – Она молчит. – Я много раз видела их, глядя поверх твоей головы.

      – Да, – произносит Александр, плотнее закутывая ее в одеяло. – Думаю, это созвездие Персея, греческого героя…

      – Я знаю, кто такой Персей. – Она кивает. – В детстве я очень увлекалась греческими мифами. – Она прижимается к нему. – Мне нравится, что Персей улыбается нам, когда ты занимаешься со мной любовью.

      – Ты знаешь, что желтые звезды в созвездии Персея могут скоро взорваться, но голубые, самые большие, самые яркие…

      – Они называются новыми звездами.

      – Да, они сияют, становятся все ярче, взрываются и гаснут. Посмотри, Тата, как много голубых звезд окружает улыбку.

      – Я вижу.

      – Ты слышишь звездный ветер?

      – Я слышу шелест.

      – Ты слышишь, как звездный ветер доносит с небес шепот, прямо из Античности… в вечность…

      – Что он шепчет?

      – Татьяна… Татьяна… Та… тьяна…

      – Пожалуйста, перестань.

      – Ты это запомнишь? Где бы ты ни оказалась, посмотри в небо, найди там созвездие Персея, найди эту улыбку и послушай, как галактический ветер шепчет твое имя, и ты поймешь, что это я зову тебя… зову тебя вернуться в Лазарево.

      Татьяна вытирает лицо о рукав Александра и говорит:

      – Тебе не придется звать меня, солдат. Я никуда отсюда не уеду.

      Глава 11

      Бейсбол в Центральном парке, 1943 год

      Миновал июль, и август, и сентябрь. Семь месяцев прошло, как она уехала из Советского Союза. Татьяна оставалась на Эллисе, ни разу не отважившись пересечь бухту, пока наконец однажды в субботу Эдвард и Викки едва ли не силой усадили ее с Энтони на паром и все вместе отправились в Нью-Йорк. Не слушая возражения Татьяны («У меня нет коляски для Энтони»), Викки купила в магазине подержанных товаров коляску за четыре доллара:

      – Это не для тебя. Это для ребенка. Нельзя отказываться от подарка ребенку.

      Татьяна не отказывалась. Она часто жалела, что у сына мало одежды, мало игрушек, что нет коляски для прогулок. В том же магазине Татьяна купила Энтони две погремушки и плюшевого мишку, хотя ему больше понравились бумажные упаковочные пакеты.

      – Эдвард, что скажет твоя жена, узнав, что ты слоняешься по веселому Нью-Йорку не с одной, а даже с двумя медсестрами? – с ухмылкой спросила Викки.

      – Она выцарапает глаза девице, которая расскажет ей об этом.

      – Мой рот на замке. А ты, Таня?

      – Я не говорю по-английски, – ответила Татьяна, и все рассмеялись.

      – Не могу поверить, что эта девушка ни разу не была в Нью-Йорке. Таня, как тебе удается не посещать Службу иммиграции? Разве ты не обязана беседовать с ними раз в несколько недель?

      С благодарностью глядя на Эдварда, Татьяна сказала:

      – Меня навещает