Буратино в стране дураков. Антон Александров

уже никого не удивишь.

      Я потеряла дар речи. Неужели они приняли меня за лесбиянку? Господи, да что я такого сделала, что они так обо мне подумали? В этот момент мне хотелось только одного – немедленно провалиться под землю, исчезнуть, сгореть или еще что-нибудь в этом же духе, так стыдно мне стало. Но уже через секунду я поняла, почему они так обо мне подумали, и расхохоталась во весь голос.

      Сказать, что все присутствующие удивились, значит, ничего не сказать. Лица их вытянулись, глаза забегали. Они наверняка подумали, что я еще и сумасшедшая. Только один человек оставался спокоен, как тумбочка, та самая бабка-уборщица. Она стояла, оперевшись о швабру, и спокойно за мной наблюдала.

      – Ну и с чего вы пришли к такому выводу? – спросила я, отсмеявшись.

      – А как же, – ожила она. – Ты уже три часа здесь сидишь, с девками балакаешь. Меняешь их, как перчатки. Как ни взглянешь, все новая… Наверное, объявление какое-нибудь в газету написала, а теперь выбираешь себе подружку. Ох, и что тебе, мальчиков мало?

      – Бабушка, – я подошла к ней и, к всеобщему изумлению, обняла её. – Спасибо вам большое за доставленное удовольствие. Но спешу вас огорчить, я не лесбиянка, а журналистка, пишу большую статью о современных девушках. Вот и встречаюсь с ними, чтобы написать правдоподобнее, – несла я всякую чушь.

      – А все равно тебе не верю, – махнула рукой та и вернулась к своему занятию.

      За стол я вернулась в приподнятом настроении. Что ни говори, а все-таки жизнь веселая штука. Ведь очень часто с нами происходят различные казусы. Разве я не права?

      Дальше поразмышлять на эту тему не удалось. Ко мне подошла очень молодая девица, энергично пережевывая жвачку. По всей видимости, это Надя.

      Если честно, я была немного шокирована. Последняя любовь Максима отличалась от предыдущих, как небо и земля. Во-первых, она была очень молода, от силы лет пятнадцать. Во-вторых, сильно выделялся её внешний вид: волосы коротко подстрижены и самым невероятным образом торчат во все стороны. На лицо наложен целый килограмм косметики, короткая, облегающая майка совсем не скрывала юную девичью грудь. На ногах её были джинсы, которые выглядели так, будто их только что подобрали с помойки.

      – Здрассти, – сказало юное создание и плюхнулось на стул. – Вы, что ли, следователь?

      – Я. Надя, скажите, пожалуйста, сколько времени вы были знакомы с Максимом? – сразу приступила я к делу, так как заметила, что все присутствующие откровенно смеются надо мной.

      – Месяц, – последовал ответ.

      – Что вы можете рассказать о нем?

      Она рассказала почти то же самое, что и её предшественницы, с тем лишь исключением, что она была всем этим недовольна.

      – Чем вам так не нравился Максим? – не утерпела я.

      – Да всем. Нехороший он человек, скрытный очень.

      Я почувствовала, что вырисовывается что-то новенькое, и прям вся загорелась от нетерпения.

      – Объясните, пожалуйста, – строго попросила я.

      – Думаете, я дура? – начала она и сама ответила на свой вопрос. – Нет. Макс