Портрет Дориана Грея. Саломея. Сказки. Оскар Уайльд

уже собирает урожай. В нём весь пыл и жизнерадостность юности, но при этом он уже начинает разбираться в самом себе. Наблюдать его – истинное удовольствие! Этот мальчик с прекрасным лицом и прекрасной душой вызывает к себе живой интерес. Не всё ли равно, чем всё кончится, какая судьба ему уготована? Он подобен тем славным героям пьес или мистерий, чьи радости нам чужды, но чьи страдания будят в нас любовь к прекрасному. Их раны – красные розы.

      Душа и тело, тело и душа – какая это загадка. В душе таятся животные инстинкты, а телу дано испытать минуты одухотворяющие. Чувственные порывы способны стать утончёнными, а интеллект – отупеть. Кто может сказать, когда умолкает плоть и начинает говорить душа? Как поверхностны и произвольны авторитетные утверждения психологов! И при всём том – как трудно решить, которая из школ ближе к истине! Действительно ли душа человека – лишь тень, заключённая в греховную оболочку? Или, как полагал Джордано Бруно, тело заключено в духе?[36] Разъединение духа и материи – такая же непостижимая загадка, как их слияние.

      Лорд Генри задавал себе вопрос, сможет ли когда-нибудь психология благодаря нашим усилиям стать абсолютно точной наукой, раскрывающей малейшие побуждения, каждую сокровенную черту нашей внутренней жизни? Сейчас мы ещё не понимаем самих себя и редко понимаем других. Опыт не имеет никакого морального значения; опытом люди называют свои ошибки. Моралисты, как правило, всегда видели в опыте средство предостережения и считали, что он влияет на формирование характера. Они славили опыт, ибо он учит нас, чему надо следовать и чего избегать. Но опыт не обладает движущей силой. В нём так же мало действенного, как и в человеческом сознании. По существу, он только свидетельствует, что наше грядущее обычно бывает подобно нашему прошлому и что грех, совершенный однажды с содроганием, мы повторяем в жизни много раз – но уже с удовольствием.

      Лорду Генри было ясно, что только экспериментальным путём можно прийти к научному анализу страстей. А Дориан Грей – под рукой, он, несомненно, подходящий объект, и изучение его обещает дать богатейшие результаты. Его мгновенно вспыхнувшая безумная любовь к Сибиле Вэйн – очень интересное психологическое явление. Конечно, немалую роль тут сыграло любопытство – да, любопытство и жажда новых ощущений. Однако эта любовь – чувство не примитивное, а весьма сложное. То, что в ней порождено чисто чувственными инстинктами юности, самому Дориану представляется чем-то возвышенным, далёким от чувственности, – и по этой причине оно ещё опаснее. Именно те страсти, природу которых мы неверно понимаем, сильнее всего властвуют над нами. А слабее всего бывают чувства, происхождение которых нам понятно. И часто человек воображает, будто он производит опыт над другими, тогда как в действительности производит опыт над самим собой.

      Так размышлял лорд Генри, когда раздался стук в дверь. Вошёл камердинер и напомнил ему, что пора переодеваться к обеду. Лорд Генри

36

 Речь идёт о философской концепции итальянского мыслителя Джорда́но Бру́но (1548–1600), согласно которой всё многообразие бытия, его духовное и телесное начала исходят из единой бесконечной субстанции – мировой души.