Финеас Финн. Энтони Троллоп

может, он не слишком деятелен и не одержим рвением, но вдумчив и обладает принципами. Деньги он расходует разумно и с пользой. И, как видите, не чужда ему и поэзия, если настроить его на подходящий лад. Как он любит местные красоты!

      – Еще бы! Мне совестно признаться, но я почти завидую ему. Мне никогда не хотелось быть мистером Робертом Кеннеди в Лондоне, но я бы хотел быть лэрдом Лохлинтера.

      – «Ах, лэрды Линтера и лэрды Линна – на лето здесь и прочь зимою длинной». Была такая баллада о прежних лэрдах – в той ветхой древней башне у озера, задолго до мистера Кеннеди, жила какая-то ветвь рода Маккензи. Когда старый мистер Кеннеди купил эти земли, здесь обрабатывалось от силы сто акров.

      – И все принадлежало Маккензи?

      – Да, Маккензи из Линна, как их называли. Отец мистера Кеннеди впервые назвал поместье Лохлинтером. Раньше замок звался Линн, прежние владельцы жили в нем сотни лет. Но здешние горцы – как бы ни говорили, что они радеют за свой клан, – уже забыли Маккензи и гордятся новым богатым хозяином.

      – Как неромантично, – сказал Финеас.

      – О да. Но романтики любят приврать. Сдается мне, Шотландия считалась бы ничуть не романтичнее прочих стран, если бы Вальтер Скотт не постарался – точно так же, как Генрих V стал романтическим персонажем лишь благодаря Шекспиру.

      – Иногда мне кажется, что вы презираете поэзию.

      – Да, если она лжива. Секрет в том, чтобы это распознать. Вот Томас Мур лгал всегда.

      – Но Байрон лгал еще больше, – с убежденностью заявил Финеас.

      – Куда меньше, мой друг. Но оставим это сейчас. Вы уже виделись с мистером Монком?

      – Пока ни с кем не виделся. Я приехал с мистером Ратлером.

      – Почему именно с ним? Едва ли вам может быть по нраву его общество.

      – Это вышло случайно. Но мистер Ратлер – разумный человек, леди Лора, едва ли им стоит пренебрегать.

      – Мне всегда казалось, что в политике трудно чего-либо добиться, сидя у ног мелких Гамалиилов [11].

      – Но Гамалиилы великие не потерпят рядом с собой новичка.

      – Тогда будьте сами по себе. Поймите, любой товар покупают за ту цену, что назначит продавец, – и это вдвойне касается вас самих. Если станете водить дружбу с Ратлером, все будут считать, что вы его человек – и более никто. А если будете держаться Грешемов и Паллизеров, все уверятся, что ваше законное место – рядом с ними.

      – Думаю, ни один ментор не воодушевлял своего Телемаха, как вы.

      – Это лишь потому, что я не думаю, будто вы и впрямь грешите подобным. Будь это так – вообрази я такое, – я сложила бы с себя роль наставницы. Глядите, там на лестнице мистер Кеннеди, леди Гленкора и миссис Грешем.

      Они поднялись сквозь ионическую колоннаду на широкую каменную террасу перед входом, где собралось множество гостей: как видно, государственные мужи уже успели написать все письма, а дамы – отдохнуть.

      Переодеваясь к ужину, Финеас размышлял о словах леди Лоры – не столько над сутью ее советов, хоть и она заслуживала внимания, сколько над самим

11

Наставник апостола Павла (библ.).