История освободительной войны в Греции. Том 1. Томас Кийтли

тебе питье. Я дочь и невестка предстоятеля». И это она говорит посреди леса, на дикой горе, где она была полностью во власти своих похитителей. «Не среди таких людей, – справедливо замечает г-н Фауриэль, – Сципион встретил бы восхищение за то, что не оскорбил свою пленницу».9

      Клефты были чрезвычайно религиозны по своей собственной моде и в этом отношении напоминали итальянских бандитти, а также всех тех, кто считает религию и мораль двумя разными вещами. Клефты, где бы они ни находились, соблюдали церковные праздники как можно лучше; никакая беда не побудила бы его взять из церкви какое-либо подношение или священную утварь; был случай, когда вождь, унесший ex voto из церкви Богородицы близ Вонитцы, был доставлен своими палицами к Али-паше, по приказу которого его повесили. Знаменитый капитан Блахавас отправился в паломничество в Иерусалим в возрасте семидесяти шести лет в сопровождении своего протопалыча и умер в Святой земле.

      Летом, когда поля были зелеными, а погода теплой, клефты жили в горах. Пастухи, каждую весну перегонявшие свои стада с равнин на пастбища в долины и склоны Пинда и родственных ему горных хребтов, по склонности и интересам были друзьями и соратниками клефтов, которых они за умеренную плату снабжали мясом детей, ягнят, овец и козлят. Вино, купленное в городах и спрятанное в тайниках лимериков, оживляло клефские пиры; чистый воздух гор дарил здоровье и вдохновлял на веселье; а клефты отличались весельем и остротой своих реплик.

      Зимой, когда горы покрывались снегом, клефт заворачивал оружие и боеприпасы в прочные полотнища и прятал их в пещере или в расщелине скалы. Затем он спускался на равнину, чтобы провести время, до возвращения весны, со своими друзьями или родственниками, или перебирался на Ионические острова, где он мог быть в безопасности под защитой Венеции. Но, не обращая внимания на социальные удовольствия, безопасность и восхищение, с которым относились к нему соотечественники, сердце клефта все еще находилось среди его гор, и он с нетерпением ждал момента, когда зеленая окраска далеких холмов сообщит ему, что снег сошел и он может вернуться в свой лимери.

      В таком угнетенном народе, как греки, люди, которые осмеливаются бросить вызов тем, перед кем трепещут другие, всегда будут восприниматься своими страдающими соотечественниками с почтением и привязанностью. Вожди клефтов, соответственно, были популярными героями, Гераклом и Тесеем современной Греции. Их подвиги составляли главную тему национальных баллад, которые распевали по всей стране странствующие менестрели, подлинные потомки певцов (αοιδοι) и рапсодов древней Эллады; таким образом, слава Блахаваса, Кацантониса, Нико Цараса распространялась далеко и широко и поддерживала в сознании народа ненависть к туркам и надежду на то, что в тот или иной период он сможет сбросить их иго. В сущности, именно на клефтов в первую очередь обращали внимание те, кто впервые задумал восстание, считая их выносливые и неустрашимые отряды

9

Возможно, в этом отношении к женщинам было нечто вроде суеверия. М. Райбо (I. 288) отмечает, что греки в целом редко нарушали целомудрие женщин-пленниц. Маниоты, говорит он, считали, что в этом случае мяч попадет в них при следующем действии. Островитяне не разделяли этого предрассудка и, соответственно, были гораздо менее щепетильны в этом вопросе.