Драконов не кормить!. Ирина Вадимовна Лазаренко

ещё сотню скучных дел.

      Из развлечений у драконышей – драки друг с другом, порча вещей и продуктов и другие проказы, благодаря которым к семи-девяти годам драконышам доводится перезнакомиться со всеми машинными комнатами замка и впустить в своё сердце леденящий ужас перед машинами, который останется там навсегда.

      Своего рода развлечением можно считать и редкие визиты взрослых драконов, обычно старейших.

      Из своего детства Илидор хорошо помнил Хшссторгу: она несколько раз в год приходила к ледяным драконышам. В такие дни всё вокруг словно бы подёргивалось сухим льдом, лампы притухали, звуки глохли, детское крыло почтенно внимало старейшей ледяной драконице.

      – Дреуглы, – рассказывала Хшссторга, – разумные крабы ростом с человека, жили прежде на этой самой земле, которая нынче зовётся Эльфиладоном. Было это не более тысячи лет назад, пока эльфы не пришли на эти земли. И где теперь дреуглы? Даже косточек их не осталось. Точно так же, как под землёй, где гномы пришли на смену четвероногим карлам пахрейнам, а те когда-то выжили в глубины ползучих крилов. Всё меняется одинаково в солнечном мире и в подземье, только драконы вечны. Кроме тех, разумеется, кто враг себе и своему роду и выберет не выживать.

      С этими словами Хшссторга обводила взглядом драконышей, на мгновение втыкая свой взгляд-иголку в каждого и безмолвно спрашивая: «Ты осилишь просто выжить в этом месте, а?».

      Почти все ледяные драконыши выживали и становились Хорошими Драконами, которые оказываются не в южных камерах и не в лабораториях замка, а в просторных и душистых холмах Айялы. И так ли важно, что над Айялой лежит «крышка», не позволяющая подняться высоко в небо, и что собственная старейшая временами пугает ледяных драконов сильнее, чем эльфы. Илидор в детстве тоже до одури робел перед Хшссторгой, и даже сейчас изрядная доля этой робости, неистребимая, продолжала течь по его венам вместе с кровью.

      Слышащие воду драконыши сами ходили к Арромееварду – в качестве наказания.

      Когда Флёд Жирай говорил драконышу: «Ты сегодня совсем захухра, малец», или когда Корза закрывала глаза и прикрывала их растопыренными пальцами с отставленным мизинцем, или когда кто-нибудь из младших воспитателей вылетал из детского крыла с криком «Ну всё, ты допрыгался, змеюка водянка!» – все знали, что это означает: сегодня слышащий воду драконыш понесёт ужин своему старейшему.

      Заодно посмотрит, какая судьба ждёт Плохих Драконов, который вырастают из «совсем захухрых мальцов».

      Это было единственное исключение насчёт контактов драконышей и Плохих Драконов: Арромеевард определённо был худшим, вреднейшим, опаснейшим и невыносимым. Но по вечерам старый дракон делался более-менее благодушен, иногда на него даже нападала болтливость – тогда принесшему ужин драконышу приходилось задерживаться и слушать пространные монологи своего патриарха. Тот говорил о былом величии драконов, о мерзких гномах, мерзких машинах и прочих мерзких, мерзких, мерзких вещах, о которых Арромеевард