Драконов не кормить!. Ирина Вадимовна Лазаренко

понемногу убедился, что его ожидания никак не согласуются с действительностью, и для него это означало, что ожидания нужно менять.

      Куа тоже понял, что ожидания не согласуются с реальностью, и для него это значило, что нужно подождать, пока реальность придёт в себя.

      Это стало первым неразрешимым противоречием между драконышами, и оно ужасно мешало им преодолевать трудности, стоя крылом к крылу, – нельзя оставаться рядом, идя разными дорогами. Куа по-прежнему топал напрямик, Илидор искал обходные пути, прыгал по кочкам, делал подкопы, то и дело спотыкался, промахивался, оказывался под завалами. Постепенно одна маленькая непонимательная трещина выросла до провала глубиной в бесконечность, и два драконыша на разных его сторонах смотрели друг на друга всё с большим непониманием, а потом и с неприязнью, с какой любое существо смотрит на нечто такое, что ему чуждо.

      Куа действовал и мыслил ровно так же, как любой другой эфирный дракон, потому через какое-то время Илидор обнаружил, что на одном краю бесконечного провала он стоит один, а с другого края на него неодобрительно глядит всё семейство.

      Не то чтобы Илидора это остановило, разумеется. Но расстроило.

      Вид у Куа был паршивый: лиловые круги под глазами, искусанные губы, короткие тёмные волосы взъерошены. Он шёл, припадая на одну ногу, а увидев Илидора, остановился и впился в него таким яростным взглядом, словно это он провёл из-за Илидора ночь в машинной, а не наоборот.

      Куа был в человеческой ипостаси – значит, золотой дракон не мог оторвать ему хвост, потому Илидор воспользовался случаем, чтобы узнать:

      – Какая муха тебя вчера укусила, придурок?

      Куа некоторое время злобно смотрел на Илидора, с присвистом дыша через оскаленные зубы, а потом процедил:

      – У тебя ничего не выйдет, ясно?

      Колени Илидора ослабли, в ушах зашумело. Откуда Куа узнал, что он собирается сбежать? Как? Илидор никому не мог проговориться, он был в этом совершенно уверен – ну а как иначе, если он почти ни с кем и не разговаривает? Но догадаться этот чурбан не мог бы никогда, он слишком эфирный дракон для того, чтобы ему в голову вообще пришла мысль о побеге, и…

      – Нарочно ходишь человеком, да! – продолжал Куа, и поводил влево-вправо лобастой головой. – Положил свой змеежопый глаз на Даарнейрию!

      – Чего? – обалдел Илидор.

      – Показываешь ей, что готов! – не слушая его, цедил Куа. – Только и ходишь всюду на двух лапах, мозолишь ей глаза, чтобы она увидела, какой ты весь из себя, чтобы пожелала тебя!

      Илидор недоумённо моргнул раз, другой, а потом расхохотался. О небо, надо же было так перепугаться! Нет бы сразу сообразить: у тупых драконов вроде Куа не рождаются сложные мысли, как, к примеру, снящий ужас дракон не может вылупиться из яйца, снесённого ледяной драконицей!

      Конечно, и яйцо в чужую кладку, и мысль в чужую голову может положить кто-то другой.

      Но если что-то и тревожит подобную лобастую башку всерьёз, то это наверняка какая-нибудь очень простая мысль: