Насильно мил буду. Софи Сорель

когда она пыталась убедить меня, приводя доводы не в пользу Егора: «Что он тебе даст? Жилье в каком-нибудь Бирюлево? Это хорошо, если свое, а то, может, будете жить в съемном? Или ипотеку на тридцать лет? А может, он вообще на твои деньги зарится?»

      Я мотнула головой, избавляясь от дурных мыслей.

      – Пойдем на кухню, – позвал меня Егор.

      Я последовала за ним и увидела красиво сервированный стол, на котором горели свечи.

      – Ужин при свечах, – засмеялась я.

      – Старался как мог, но еда из ресторана, – развел он руками. – Готовлю я плохо.

      Мы сели за стол. Егор разлил вино по бокалам, но я отказалась.

      – Я за рулем.

      – Значит, не останешься на ночь, – разочарованно произнес он.

      – Прости, я не могу.

      – Не можешь или не хочешь? – приподнял он бровь.

      – Не могу, – настойчиво повторила я и тут же выпалила: – Мать собирается выдать меня замуж.

      Егор замер на мгновение, а потом спросил:

      – Это какая-то шутка?

      – Нет, к сожалению.

      – Я не понимаю, что значит «выдать замуж». Ты что, сама не решаешь эти вопросы?

      – Видишь ли, как оказалось, давным-давно мой отец заключил договор со своим другом, в котором просватал меня за Андрея Эдлина.

      – За Андрея Эдлина? – Я кивнула. – Постой, это не тот ли Эдлин, который владеет алмазодобывающей корпорацией «Эдл Даймонд»?

      – Он самый.

      Егор опрокинул в себя бокал вина и уставился на меня шокированным взглядом.

      – Тебя выдают замуж за одного из самых богатых бизнесменов страны?

      – Типа того, но я не хочу, Егор. Я этого Эдлина даже не знала еще неделю назад.

      – Я рад это слышать, – выдохнул Егор. – А матери ты сказала, что отказываешься?

      – Сказала, конечно.

      – И что?

      – С моей матерью сложно разговаривать. Ей ничего не докажешь. Она уверена, что я обязана выйти замуж за Эдлина. От этого многое зависит.

      – Ну так пошли ее к черту! И этого Эдлина тоже! – вспылил Егор.

      Он снова налил себе вина и снова залпом осушил бокал.

      – Не смотри на меня так, – сказал он. – Я не алкоголик, ты же знаешь, но сказать, что я в шоке, – ничего не сказать.

      – Я сама в шоке.

      Я встала из-за стола и начала мерить шагами кухню. Правда, мерить тут было нечего – два на три метра от силы.

      – Понимаешь, мать и Эдлин ставят меня в такие условия, что я вроде как обязана согласиться.

      – В смысле?

      – Ну, моя семья должна ему огромные деньги, и если я не выйду за него, то Андрей, то есть Эдлин по суду потребует уплаты долга. Тогда мать разорится.

      Егор подошел ко мне и обнял. Я спрятала лицо на его груди и обвила руками торс.

      – Не выходи за него, Ев, это глупо. Кто в наше время вынуждает собственного ребенка к такому браку?

      – Я и не собираюсь выходить, но мать будет настаивать бесконечно. Она умеет… умеет надоедать, понимаешь, давить на чувство ответственности, подавлять волю.

      – И что же