Измена. Малыш от предателя. Влада Одинцова

прикладываюсь к бутылке с водой и наконец дотираю все пятна от туши.

      Выйдя из метро, тороплюсь наверх, потому что до конца моего перерыва осталось не больше пяти минут. К счастью, офис, в котором я работаю, находится в двух шагах от станции подземки.

      Когда влетаю в здание, секретарь босса торопится мне навстречу.

      – Бегом к боссу, – рычит Света. – Он уже злится.

      – А что случилось-то? – спрашиваю, сбрасывая пальто.

      – Откуда я знаю? – дергает плечами она и забирает мою одежду. – Давай повешу. Бегом к нему.

      Я тороплюсь мимо кабинетов по коридору. По дороге чуть не сношу кулер. Перед самым входом в кабинет начальника останавливаюсь. Делаю глубокий вдох и стучу.

      – Заходи! – раздается с той стороны.

      Я сразу открываю дверь и попадаю в, как всегда, захламленную бумагами и папками комнату начальника.

      – Борис Евгеньевич, Света сказала, что вы меня искали.

      – Искал, – хмурится начальник, глядя на меня. – Что с лицом? Плакала?

      – Все нормально, – отмахиваюсь.

      – Что, тебе уже сообщили, что ли? Ничто в этом офисе не утаишь. Бабский коллектив, что с него взять?

      – Что сказали? – теперь хмурюсь и я.

      – Что ты попала под сокращение.

      Когда смысл сказанного долетает до меня, мое лицо вытягивается, и я покачиваюсь. Приходится даже ухватиться за спинку стула, чтобы не упасть.

      Под сокращение? В день, когда я узнала об измене мужа?..

      Тошнота опять подкатывает к горлу так резко, что я понимаю, в этот раз встречи с унитазом не избежать.

      Глава 3

      – Тонь! – наверное, в сотый раз стучит в дверь Света. – Тонь, выходи уже, а? Блин, ну чего ты так побиваешься? У тебя ж Ромка есть! У Евгеньевича не было выбора. Или тебя уволить, или Маринку. А она мать-одиночка. Там по закону не положено. Тонь!

      – Да иду я, – отвечаю хрипло.

      Убеждаюсь, что меня не будет снова тошнить, и, закрыв крышку унитаза, смываю за собой.

      Поправляю одежду и выхожу из кабинки. Света стоит в центре туалета и смотрит на меня с таким скорбным видом, что мне опять становится тяжело дышать.

      Судорожно втягиваю в себя воздух и тащусь к умывальникам, чтобы прополоскать рот и умыться.

      Все сегодняшние проблемы наваливаются на мои плечи бетонной плитой, и я никак не могу их расправить. Как будто меня то и дело гнет к земле.

      – Евгеньевич сказал, что, если захочешь, можно даже не отрабатывать. Он в документах поставит, будто ты отработала, как положено. Но на деле говорит, можешь передать свои дела Маринке и быть свободна. Тебе даже заплатят за это время.

      – Как щедро, – хриплю сорванным горлом.

      – Тонь, а у тебя что-то еще случилось? Ты пришла уже зареванная.

      Вздыхаю и окунаю лицо в воду, которую набрала в ладони.

      Прав наш начальник. Бабский коллектив, в котором ни одна тайна не удержится. Так что я не намерена рассказывать Свете о своих бедах.

      Мне вообще поделиться толком не с кем. С сестрой у меня отношения так себе. Видимся