Shaky Bridge. Delhy

тебе задницу, если ты не поднимешься сейчас же.

      Я закатил глаза и откатился на компьютерном кресле от своего стола. Мне хотелось писать дальше. Но, если она действительно придет и наподдаст, то у меня уже не останется рук. С другой стороны, если я сейчас дам дорожку, то тем более буду не в состоянии писать.

      Господи, почему всякий раз, как я сажусь, этим двоим обязательно нужно меня прервать?

      Я напишу историю о том, как отрываю им головы…

      Однозначно напишу.

      – Лэсли! – кричу я, привлекая девушку.

      – Чего тебе, псих? – доносится из кухни. Я слышу, как она наполняет стаканы водой из пятишки.

      – Пошла ты в задницу! – мой смех вырывается, и я поднимаюсь, идя к ней навстречу. Она сует мне в руки касабланку, полную воды, и плюхается на стул посередине обеденного стола.

      Вот так просто.

      Сегодня нас ждал завтрак из двух граммов мефедрона.

      Хах, как скромно.

      Я скосил взгляд, в который раз за неделю удивляясь внешним изменениям своей подруги.

      Ее темные волосы обрамляли худенькое лицо. Два месяца назад мягкие щечки еще можно было потрепать. Теперь же – они намертво прилипли к ее костям.

      Упущение, господа, не меньше.

      Я поднял глаза на настенные часы, отмечая время в четверть одиннадцатого утра.

      Ладушки, это можно считать даже полдником. Моя мать покачала бы головой на любое мое утверждение о том, что ее сын отбивается любым определением, лишь бы хапнуть.

      Но, она же не знает…

      – Дай мне карточку, – я тянусь к пластиковому прямоугольничку в руках Тима, пододвигая к себе его застекленный сертификат, который он получил пару лет назад за достижения в своей работе механиком. Их было у него порядком десяти-двенадцати в разных отраслях, но парень славился тем, что постоянно бросал одну работу ради другой. То ли она ему наскучила, то ли он не мог найти что-то, что действительно его привлекало. Лэсли же наоборот – всегда держалась за работу в долгосрочной перспективе.

      Я высыпал немного кристаллов на стеклянную поверхность и отложил зип-лог, перед этим проверив надежно ли закрыл его.

      Мы делали это всякий раз, после случая, когда Тим смахнул его со стола и пришлось соскребать с плитки жалкие остатки, а после и вовсе их утилизировать. Нюхать порошок, вперемешку с пылью, крошками и волосами Лэсли? Я еще не так низко упал, увольте.

      Я прижал карту к стеклышкам своей эйфории, слыша привычный слуху хруст и улыбнулся. Два месяца назад это бы повергло меня в шок, не меньше, но сейчас я уже сам находил в дробежке и черчении какое-то душевное спокойствие. Если бы только Лу знал, чем я здесь занимаюсь, он бы точно отвесил мне парочку подзатыльников. Или вовсе избил до смерти.

      Но он тоже не знает.

      – Тебе мост или магистраль рисовать? – усмехнулся я уголками губ, смотря на Тима. Его короткостриженая голова качнулась, и он обнажил свои серые зубы.

      – Мне как обычно, – коротко отозвался он, облокачиваясь об стул жены и внимательно наблюдая за тем, как я дроблю горку в мелкий порошок, – Хотелось бы даже похвалить тебя в том, что ты преуспел, но я не буду.

      – Ага-ага, – заржал я, расчерчивая три тонкие, но длинные дорожки. Он достал из футляра для очков три тонкие коктейльные одноразовые трубочки, которые стащил с нашей работы. Черную, розовую и фиолетовую.

      И протянул мне розовую.

      Гавнюк.

      Ну, что ж… Начнем с самого главного.

      Мои ладони похолодели. Так происходило всегда.

      Ты должен принять то, что сейчас произойдет. На это всегда требовалось время и… Мужество? Не знаю. Я отмахнулся от своих навязчивых мыслей и откинулся на спинку стула, наблюдая, как они решают, кто из них первый отправится в полет.

      По итогу карта легла на Лэсли. Она оперлась трубочкой об стекло, нагибаясь над столом, и я смотрел за тем, как моя слегка кривая прямая исчезала перед глазами, вторгаясь в ее тело. Она вдохнула, задрав голову сразу же и зажмурилась:

      – Сука-а-а, – протянула она, потирая виски и стараясь не фыркнуть, чтоб ничего не вышло из нее, – Всякий раз тошнит от этого запаха и вкуса, Господи, – она распахнула глаза, обращаясь ко мне, – Ты, как всегда, хочешь быть последним?

      – Конечно, замыкать эстафету на вашем взлете всегда забавно.

      – Ладно, – подскочила она с места, откидывая пластик, – Я пока закрою шторы в спальне и все приготовлю.

      Она подхватила свою кружку, похлопав меня по плечу, и прошла мимо. Я проследил за ней взглядом, пока она не исчезла за дверью, и повернулся к Тиму как раз в тот момент, когда он сделал свою дорожку и галантно пододвинул ко мне стекло. Я кивнул, крутя трубочку между пальцев и глубоко вздохнул.

      – Меня всегда интересовало, почему ты так испытывающе смотришь перед тем, как сделать, – склонив голову набок, сказал друг мне.

      – Это всегда выбор, перед которым ты становишься в тот момент, когда еще ничего не сделал, –