Если Мельпомена выбрала тебя. Ксения Сингер

ведь и пошел без серьезной подготовки. Ники присоединился к этой команде позже вместо заболевшего. В такой спешке. У него времени на адаптацию не было. Один добирался до базового лагеря, где остальная команда уже две недели тренировалась. Его ждали. Как только он приехал, почти сразу же и пошли на восхождение. Не узнаю его.

      Ларс горестно вздохнул и без всякого перехода сказал:

      – Теперь о деле. По этой тематике работает только она. Так что на нее вся надежда. Если кто сможет сделать, то только она. Если вообще это возможно.

      Он ткнул в меня пальцем, продолжая:

      – Ты знаешь, она унаследовала не только его характер мышления, но и его восприятие мира. Она развивает дальше его тематику. Эта почти наш Ники, только маленький. Поговоришь с ней, сам увидишь.

      Изыскано оформленная еда в наших тарелках совсем остыла, официанты разносили уже десерт. Но мне было теперь не до еды. Я очень боялась, что не сумею оправдать ожиданий папиных друзей, не смогу отстоять славу быть похожей на папу. Наконец, Яков поднялся, поднялась и я. Мы шли через весь зал, под провожающими нас взглядами жующих, оживленно беседующих коллег. В одной руке у Якова был большой потрепанный портфель, а другой он приобнял меня за плечи.

      На всех бумагах, которые Яков вытащил из портфеля, стоял гриф «совершенно секретно». Это отвлекало щекотанием самолюбия, ореолом значимости и чувством принадлежности к особому кругу, но и тревожило. Видя, что Яков не обращает на все эти грифы ни малейшего внимания, устыдившись, я сосредоточилась на проблеме. В общем-то, проблема, как мне сначала показалось, была решаема догадкой в техническом ключе. Мы дискутировали. Яков поглядывал на меня с некоторым удивлением. Потом, порывшись в портфеле, достал небольшой прибор и протянул мне, как бы ставя точку в разговоре, устало произнес:

      – В этой внешней памяти сидит очень много данных, ты разберешься. Через сутки мне надо быть в топ-форме на полигоне. Завтра рано утром я улетаю в Исламабад, потом пересадка на Скарди, а дальше вертолетом до базы. Больше двадцати часов в пути. Буду у вас в университете в начале июня. Ты сама понимаешь, как с этим обращаться. Посмотри, может быть, придет какая идея в голову. Время – двенадцатый час. Всё. Спать.

      Спать хотелось ужасно. После двух вечеров скитаний допоздна, вернее, до утра по Парижу накопился катастрофический дефицит сна, да еще надо было сложить вещи. Я тоже завтра рано утром улетала. Я чувствовала себя неловко, и мне было жаль, что уезжаю, не попрощавшись ни с Ренате, ни с Дани. С Ренате встречусь через пару дней, а Дани, наверное, никогда больше не увижу. И от этого было почему-то грустно.

      Каково же было мое удивление, когда утром, сделав check out, я увидела сидящего в кресле вестибюля Дани. Я подошла к нему и подала руку попрощаться. Он, удерживая мою руку в своих ладонях, стал говорить, что едет тоже в аэропорт и мог бы взять меня с собой в такси. Я очень обрадовалась. Это будет быстрее, и у меня будет время заскочить в аэропорту в сувенирную лавку, купить что-нибудь детям.

      Такси