Судьба обречённого. Евгений Сагдиев

распознать состав самогона.

      Этот рецепт придумал дед, Брум отломил ножку и отправил в рот, умудряясь пережёвывать птицу, не обращая внимания на отсутствия некоторых зубов. Дед был знатным любителем выпить, и души не чаял в экспериментах со спиртным. Удивительно, что им так легко удалось вернуть тот рецепт, Брум был уверен в том, что бывшая колония кишит крагами, ан нет, всё вполне удачно обошлось. Рецепт остался там, где его оставил дед, висел на стене покрытый пылью и ждал, когда его приберут к рукам.

      – Четыре чёрта сидели у ворот.

      – Четыре чёрта прятались весь год.

      – Четыре чёрта ждали тот день,

      – Когда придут монашки в купель.

      Ближе к вечеру пьянка начинала приобретать настоящий размах; батраки, фермеры прибывшие в город, мелкие лавочники и прочий платёжеспособный сброд. Они кутили, швырялись деньгами ради стоящего самогона гнома и не обращали внимания на траты. А перебрав лишку, обязательно находился тот, кто начинал затягивать похабную песню. Та, что звучала сейчас, повествовала о чертях и монашках и их противоестественной страсти. Женщины, служительницы богов, настолько затосковали от отсутствия мужской ласки, что были готовы отдаться чуть ли не чёрту. И те вовремя подвернулись.

      Потом в куплетах шли интимные подробности безудержного развратного веселья и под конец вывод, монашки в буквальном смысле опустошили чертей досуха и возьми да помри, а в круге тёмного алтаря злой бог Кину наказал их за то, что те подохли вот таким способом. В наказание они навеки должны крутить колесо, перекачивая воду из одного сосуда, в другой.

      Брум посасывал косточку, яблоки славно запеклись, выдавая сладковатый сок.

      Занятная у людей религия, куча богов, хороших и плохих, какие-то правила, что они никогда не соблюдают. Вот у гномов всё предельно просто, пришли из камня, и после смерти обращаются в камень, надо лишь положить тело в выдолбленную нишу и запечатать вход, замазав проём густой известь. Отвердев, та навеки скроет тебя от внешнего мира.

      Брум выпил воды, в последние дни предпочитал утолять жажду только ей. Пора ли возвращаться домой? Задумывался всякий раз перед сном. Его ждут дети и внуки. Жена померла давным-давно, остальная родня не особо уделяла внимания старому гному, да ещё такому живучему. Порой до ушей долетал шёпоток о том, что поскорей бы и он представился загробному миру, а там и наследство подербанить можно будет.

      И ведь дождутся же своего, вздохнул Брум, испытывая некую тоску от осознания того, что в конечном счёте, вернуться ему всё же придётся. Можно конечно остаться тут и продолжать гнать самогон, но …

      Не любил открытые пространства, вырос в горе, точнее в подземном городе, когда над тобой нависает толщ скальной породы. Так привычнее жить.

      В таверну вошли те двое, грундж и человек. У последнего кислая физиономия, явно дела идут совсем плохо.

      Может, какая девка не раскрыла перед ним своей души? – хихикнул про себя Брум.

      Сев за стол, человек шумно выдохнул.

      – Что будем делать