Ничего личного. Книга 8. Мигель Аррива

быстро стала успешной. К ним обращались самые влиятельные люди, но зазнаваться братья себе не давали. Валери покорила простота Доминика, его честность и прямота. Поначалу будущий зять не произвел впечатления на Бернарда Мартинеса, но после того, как Доминик помог ему решить одну небольшую, но сложную юридическую проблему, тот дал добро на свадьбу.

      Их первенец, Даниэль Бенуа, сейчас учился управлению бизнесом в университете, где Амадео однажды читал лекцию. Он собирался поступать во Франции, но трагедия, случившаяся с родителями, перечеркнула планы. Мартинес поселил внуков у себя, всех, кроме Бьянки и Бартоло, которые были достаточно взрослыми, чтобы жить отдельно.

      Катрин Бенуа, пятнадцать лет. Девочка, что рыдала у могилы в необъятный платок. И двойняшки, Люк и Лилиан, обоим по девять лет. Дети, оставшиеся без родителей и теперь без любимого дедушки.

      На плечи Даниэля как старшего в семье легла непомерная ответственность. Надеяться на помощь Бьянки и Бартоло не стоило, особенно после чтения завещания. Парень мог рассчитывать только на себя. И это в девятнадцать лет!

      Бедняга еще не знал, сколько проблем свалится на него в ближайшие недели. Но если Амадео согласится ему помочь, их станет еще больше. Он разрывался между желанием закрыть документ и никогда больше не открывать и стремлением помочь мальчишке. Провести его по кишащей акулами акватории и вывести к безопасному берегу.

      – Своей головной боли тебе, видимо, не хватает, – сказал он, обращаясь к портрету. Его собственные губы, тщательно выписанные Диего Торресом, загадочно улыбались.

      Бартоло только-только приготовил себе большой коктейль из виски и льда (первый за этот вечер, но далеко не последний), когда в дверь позвонили.

      Раскатистый «динь-дон» разнесся по всей квартире, не оставляя и шанса, что хозяин его не услышит. Несколько лет назад дедушка не смог ни дозвониться, ни достучаться до внука, когда тот спал после очередной попойки. Дверь пришлось ломать, Бартоло – волочь в ледяную ванну, и позже по распоряжению Мартинеса в квартире установили чрезмерно громкий звонок, который и мертвого поднял бы из могилы.

      Разочарованно отставив стакан, Бартоло отпер дверь.

      Не спрашивая разрешения, Бьянка ворвалась в квартиру, как фурия. На светлом пальто осели капли растаявшего снега, макияж слегка размазался, а волосы, обычно пребывавшие в идеальной укладке, растрепались.

      – Смени лак для волос, – посоветовал ей Бартоло, но та пропустила наставление мимо ушей.

      – Что будем делать? – с места в карьер начала она.

      – Ты о чем? – Бартоло потянулся к оставленному бокалу, но Бьянка неожиданно ловким движением схватила его первой и осушила до дна. Треснула о барную стойку так, что по стенке пошла трещина, кубики льда, не успевшие растаять, жалобно звякнули.

      – Прекрати бить посуду, – проворчал Бартоло, с неудовольствием отметив, что придется наведаться в магазин за еще одной бутылкой. Дома он лишнего не держал,