Бабушка. Божена Немцова

как прутик уже спешил к реке.

      – А куда он потом поплывет? – опять спросила Аделка.

      – От мельницы к Жличскому мосту, оттуда вдоль крутых берегов к омуту, от омута через другую плотину вниз, мимо Барвиржского холма к пивоварне; там его поджидают большие валуны, но он проберется меж ними и приплывет к школе, куда вы через год пойдете, – объяснила бабушка. – А дальше есть еще одна плотина, а за ней луга и мост; ну а там уж деревня Зволе, город Яромерж и, наконец, Лаба.

      – А что с ним будет после Лабы? – спросила девочка.

      – Он поплывет в далекое море.

      – Ох, прямо в море. А где оно? И какое оно – море?

      – Ну, море широкое и глубокое, и до него от нас в сто раз дальше, чем до города, – ответила бабушка.

      – И что же станется там с моим прутиком? – грустно спросила Аделка.

      – Он будет качаться на волнах, и они вынесут его на берег; по берегу будут гулять разные люди – и дети, и взрослые; какой-нибудь мальчик поднимет прутик и подумает: «Откуда же ты приплыл сюда? Кто пустил тебя по воде? Наверное, сидела где-то далеко-далеко на бережку девочка, она-то и отправила тебя в путешествие!» И мальчик отнесет твой прутик домой и посадит в землю; из прутика вырастет красивое деревце, на нем станут петь птички, и деревце будет радоваться.

      Аделка глубоко вздохнула и в задумчивости отпустила подол платья. Он тут же намок, и бабушке пришлось его выжимать. Мимо как раз проходил пан лесничий и поддразнил Аделку:

      – Ах ты, маленькая водяница!

      Но девочка покачала русой головкой и ответила:

      – Раз водяных не бывает, то и водяниц тоже!

      Завидев лесника, бабушка обыкновенно предлагала:

      – Заходите, куманек, наши все дома!

      Мальчики брали его за руки и вели к Белильне. Иногда лесник отнекивался, говоря, что ему надо поглядеть, не вылупились ли уже фазанята, или что в лес срочно надобно, чтобы сделать обход, но тут его замечал кто-нибудь из хозяев дома, и ему волей-неволей приходилось принимать приглашение.

      У пана Прошека всегда была припасена для дорогих гостей бутылочка хорошего вина, а уж пан лесничий, конечно же, принадлежал к их числу. Бабушка сразу накрывала на стол, и лесничий охотно забывал про крохотных фазанят. Потом, правда, он бранил себя за забывчивость, торопливо перекидывал через плечо ружье, выходил во двор и принимался высвистывать свою собаку.

      – Гектор! Гектор! И где его нечистый носит?

      Мальчики с удовольствием бежали искать пса, уверяя, что он просто заигрался с Тирлом и Султаном. Пока ребята занимались поисками, пан лесник сидел на скамейке под липой. А уходя, он еще непременно оборачивался и кричал бабушке:

      – Загляните к нам, жена хочет дать вам яйца под наседку от наших кур-тиролек!

      Да уж, пан лесник знал слабые струнки хлопотливых хозяюшек!

      Бабушка тотчас отзывалась:

      – Кланяйтесь дома да скажите, что скоро буду!

      И на этом друзья ненадолго расставались.

      Пан лесник проходил мимо Старой Белильни из года