Медитативные когитации. Николай Морхов

демонстрации иных отдельных самостоятельных произведений. Таким образом, кристально ясно, что в основании главнейшей и центральной проблематики настоящего труда лежат совершенно иные смыслообразующие конструкты, требующие, в свою очередь, адекватного, обстоятельного, последовательного, системного, непротиворечивого и полновесного исследования.

      Что касается самих категорий пространства и времени, то осуществляя корректную, непротиворечивую, нюансированную и обстоятельную герменевтику каждой из них, необходимо подчеркнуть следующие немаловажные и фундаментальные семантические аспекты. Так одни интеллектуальные круги и философские школы интерпретируют спатиальность в качестве экстериорного по отношению к антропологическому актору модуса, а темпоральность – интериорного, тогда как другие – напротив, идентифицируют последнюю (темпоральность) именно как экзогенный конструкт. При этом сциентистская теоретическая система аффирмирует, что время и пространство являются исключительно лишь объективными матрицами не только присущими многоуровневой структуре гилетической реальности, но и являющимися ее (структуры) атрибутами и свойствами. Безусловно, теория относительности А. Эйнштейна (и/или А. Пуанкаре), с одной стороны, инициировала интеграцию между спатиальностью и темпоральностью, конституировав на ее основании унитарный и целостный пространственно-временной континуум, а с другой – инкорпорировала в абсолютную и объективную линейную хронологию И. Ньютона релятивную и нелинейную смысловую компоненту. Квантовая механика, в свою очередь, продекларировала о нелокальности и анизотропности космогонической системы. Естественно, данное концептуальное представление релятивизировало ньютоновские ментальные взгляды относительно пространства, являющегося согласно последним локальным и изотропным, соответственно. Кроме того, само объединение спатиальности и темпоральности друг с другом в единую и цельную теоретическую матрицу, спродуцированное посредством эйнштейновских интеллектуальных когитаций, позволило интерпретировать вторую в качестве детерминированного момента первой. Конечно, никто и ничто не препятствуют экзегетики многомерной структуры пространства в виде тех или иных состояний временного модуса. Однако, кристально ясно, что подобного рода концептуальные конструкции противоречили бы базовым спекулятивным принципам и установкам самого А. Эйнштейна, настаивавшего, в сущности, на математизации космическо-хронологической системы в целом. Таким образом, можно констатировать, что галилеевско-лейбницевско-ньютоновско-картезианский теоретический метод эпохи Нового времени, ставивший математический анализ во главе всевозможных ментальных актов и дискурсивных практик, не позволил ему (А. Эйнштейну) осуществить какие-либо иные трансцендентальные процедуры и процессы, находящиеся по ту сторону последнего (метода).

      Общеизвестно,