по ту сторону многомерных и многоплановых систем микрокосма (μικρόκοσμ) и макрокосма (μακρόκοσμ). Тогда как все остальные их (матриц) обусловленные консеквенты и деривативы, в той или иной степени, принадлежат к интериорным и экстериорным сегментам последних (систем). Одновременно с этим, выше также уже отмечалось, что длительность (duratio) и протяженность (extensum), индуцируют детерминированные предпосылки для возникновения теоретических концептов спатиальности (spatium) и темпоральности (tempus). Последние (концепты), в свою очередь, конституируются ментальным актором посредством одномоментного, мгновенного и внезапного эталонного и всестороннего интеллектуального схватывания. В то же время, они (концепты) трансформируются при помощи трезвого, бодрствующего, адекватного, вменяемого, нонпатологического и т.д. рационального мышления в категории пространства и времени. Кроме того, вполне понятно, что если вечность и бесконечность являются дистилированными апофатическими и безусловными инстанциями, постфактум концептуализированными рассудочным субъектом, то обусловленные и катафатические длительность и протяженность симультанно репрезентируют собой и космологические, и эпистемологические, и семиотические, и терминологические, и иные текстуры. При этом ментальные конструкты спатиальности и темпоральности, а также производные от них категории пространства и времени, с одной стороны, обладают трансцендентальным измерением, а с другой – проецируются им (субъектом) на те или иные многослойные и поливариантные структуры и компоненты микрокосма и макрокосма. Соответственно, принимая во внимание все вышеизложенное можно постулировать, что несмотря на формализацию, схематизацию, типологизацию и интеллектуализацию всех вышеперечисленных смыслообразующих матриц и дефиниций, сама проблематика герменевтики и интерпретации каждой из них развертывается по магистральным поливалентным, энантиодромическим и парадоксальным линиям гетерогенных семантических траекторий.
Если качественное и сущностное отличие вечности и бесконечности от всех остальных вышеобозначенных категорий и концептов, связанных с хронологией и космогонией, носит предельно эвидентный, эксплицитный и принципиальный неотчуждаемый и неопровержимый характер. То фундаментальная дистинкция между длительностью и протяженностью, с одной стороны, и ментальными дефинициями времени и пространства – с другой, заключается в следующем. Так первые представляют собой не только искусственным образом спродуцированные теоретические конструкты, постфактум обнаруживаемые и фиксируемые антропологическим субъектом с помощью его многоуровневой пневмо-ноо-психосоматической матрицы, но и специфические экзистенциальные модусы симультанно свойственные многомерным структурам парадигмы мироустройства. При этом их (первых) органичная, неотъемлемая и неопровержимая принадлежность к последним (структурам), не препятствует
