Честь превыше смерти. Исторические рассказы. Валерий Чудов

Иванович, – обратился к командиру вахтенный офицер, – на турецких кораблях поставили дополнительные паруса, и они увеличили ход.

      – Суши весла, – скомандовал командир, – но пока не убирать!

      Линейные корабли постепенно приближались к «Меркурию». Над флагманским кораблем турок появилось белое облачко. Грохнул выстрел. Но ядро, не долетев до «Меркурия», упало за кормой.

      – Пугают, что ли? – предположил Новосильский.

      – Похоже, предлагают спустить флаг, – усмехнулся командир, – да только не рановато ли?

      Теперь уже Казарский отчетливо понимал: быть бою. Он склонился над картой, прикидывая расстояние до Сизополя, где стоял флот.

      – Далеко! – вздохнул, стоящий рядом с ним штурман. – Не дотянем до своих таким ходом.

      – Да, – подтвердил командир, – если бы дело к вечеру было, то, наверное, смогли бы ускользнуть.

      – Показалась бы сейчас наша эскадра, турки сразу бы назад повернули, – мрачно заметил мичман Притупов, – только и горазды, что с одним кораблем сражаться.

      – Не надо недооценивать противника, Дмитрий Петрович, – ответил старший офицер, – бойцы они упорные и моряки неплохие, вот только канониры у них неважные.

      Казарский поднял руку, лицо его было сосредоточенное.

      – Раз уж вы все здесь собрались, господа офицеры, – сказал он серьезным голосом, – давайте проведем совещание. Тем более, что времени у нас маловато.

      Командир обвел глазами свой маленький офицерский корпус и, видя, что все молчат в знак согласия, продолжил:

      – Мне нечего от вас скрывать, вы сами видите, турецкие корабли нас настигают и вскоре догонят. У них – один трехдечный и один двухдечный корабли. По моим расчетам – около двухсот пушек. У нас – восемнадцать да две погонные на носу. В десять раз перевес по огню, да и пушки у них – покрупнее наших. А про численный состав и говорить нечего. У нас 110 человек нижних чинов и 5 офицеров, у них людей – тьма. Вот такой расклад. Теперь я хочу услышать ваше мнение, господа офицеры. Вопрос один: что будем делать? Как и положено, по нашей морской традиции начнем с младшего по чину. Ваше слово, Иван Петрович?

      Самый старший по возрасту, но младший в звании поручик корпуса флотских штурманов Прокофьев говорил спокойно, медленно, будто взвешивая каждое слово:

      – Главное, не посрамить наш Андреевский флаг. Раз уж уйти нам нельзя, разбить неприятеля невозможно – больно перевес велик, значит, драться надо до последней возможности. А потом, когда уж конец совсем придет, – привалиться к неприятельскому кораблю да вместе с ним – на воздух!

      – Хорошо сказано. А ваше мнение, Дмитрий Петрович?

      – Будем биться насмерть, – ответил мичман Притупов.

      – Постоим за Отечество, – сказал лейтенант Новосильский.

      – Сраму не примем, – коротко бросил старший офицер корабля лейтенант Скарятин.

      – Ну что ж, другого я от вас не ожидал, господа офицеры, – подвел итог Казарский. – Итак, военный консилиум проведен, о чем я