Дурман. Наташа Евлюшина

взгляд на туалетную стену и среди прочего художества сразу замечаю надпись кровавым маркером: «Муравская – …» Ну, сами знаете кто. Мия! Уверена, что это ее рук дело. Открываю рюкзак в поисках чего-нибудь пишущего, достаю помаду и сочным сливовым штрихом закрашиваю свою фамилию. Затем бросаю металлический флакончик обратно в рюкзак и замираю. Тонкий звук продолжает звенеть в ушах. Что там? Я выворачиваю содержимое рюкзака прямо на пол и обнаруживаю ножницы.

      Пока телефон разрывается от сообщений Крис, я дрожащей рукой беру ножницы, подхожу к зеркалу, зажимаю пальцами прядь волос, считаю до трех и одним резким движением отрезаю свои кучеряшки. А затем еще и еще. Я режу их с таким остервенением, что не обращаю внимания ни на красоту прически, ни на тот момент, когда дверь открывается и в туалет заходит Крис.

      – Что ты творишь?! – кричит она, выхватывает ножницы и обнимает.

      Крис сжимает меня в объятиях так сильно, что начинает тошнить. Я отталкиваю подругу, забираю ножницы и отрезаю последнюю прядь.

      – Все в порядке, – говорю, как ни в чем не бывало.

      Она не должна видеть моих слез. Никто не должен. Но идеальная Крис особенно. Нет, я не такая, я не плакса. Я сильная. Мне все по флюгеру.

      – Ну, как тебе? – спрашиваю, улыбаясь и взбивая оставшиеся волосы руками.

      – Я же вижу, что не все в порядке.

      Крис топчется по ошметкам моих волос и укоризненно смотрит, скрестив руки на груди. Ее глаза подведены аккуратной кошачьей стрелкой, блондинистые локоны нежно обрамляют кукольное лицо. Я представляю, как она достает свой телефон, включает камеру и говорит: «А это моя жалкая подружка. Я дружу с ней, потому что больше никто не хочет. Я такая молодец, что помогаю ущербным. Но, к счастью, все скоро закончится: я уеду учиться в свой престижный университет, а эта неудачница будет подметать дворы Березового острова. Ха-ха-ха». И всем, абсолютно всем понравится это видео.

      – Софа?

      Я собираю вещи с пола и запихиваю обратно в рюкзак, а затем ладонью касаюсь огненного лба.

      – Просто, кажется, я заболела, – говорю я и падаю в объятия Крис.

      4.2

      На весенних каникулах я притворяюсь больной и не иду на факультативы по ИЗО. В надежде, что за неделю мой позор забудется, я валяюсь в постели, периодически макая градусник в горячий чай для поддержания легенды, и часами пялюсь на фиолетовый цветок на подоконнике в поиске вдохновения. Все бутоны-граммофоны распустились и вместо музыки источают сладкий аромат, который теперь проник в каждую клеточку комнаты.

      Днем, пока родители на работе, я выбираюсь на крышу нашего дома и в лучах теплого мартовского солнца ищу вдохновение там. По правде говоря, это единственное место, где мне бывает спокойно. Здесь, на самом краю девятиэтажного мира, никто меня не найдет, даже если вдруг очень сильно захочет.

      Крис шлет сообщения. Но я ни на одно не отвечаю. А потому что не надо лезть ко мне со своим «все будет хорошо». Ей никогда не понять, что такое провал. Все, что задумывает Крис, всегда