Загадка этажом ниже. Наталья Патрацкая

меня не помнишь?

      Алевтина напрягла всю свою память, но не могла вспомнить ровным счетом ничего.

      – Не помню! – вскрикнула скрипучим голосом Алевтина.

      – Я Прохор.

      – У меня нет мужей с именем Прохор. Я одна! – гордо заявила Алевтина.

      – Совсем ты плохая стала, а какая красавица была, – заговорил Прохор.

      – Ты меня не тревожь. – сказала Алевтина, описывая рукой в воздухе движения.

      – Ты что, за воздух держишься?

      К ним подошла Ирина, которую вызвал охранник:

      – О, опять ты, Алевтина, здесь бродишь! Ушла бы ты куда подальше, пока идет выяснение падения самолета.

      – И эта меня знает, – пробурчала Алевтина.

      – А кто тебя не знает! – в сердцах сказала Ирина. – Раньше от тебя всегда пахло цветочными духами, а теперь! – И она с горечью махнула рукой.

      – Ирина, ты не волнуйся за нее, побродит тут лето и уйдет. – сказал Прохор.

      – Алевтина, ты пол можешь мыть? – с надеждой на понимание спросила Ирина.

      – У меня земля вместо пола, ее мыть не надо.

      – Уборщицей будешь работать в административном здании?

      Взгляд Алевтины покрылся мглой, и она побрела к насесту.

      – Ирина, она не в себе, что ты от нее хочешь? – спросил Прохор.

      – Вернуть к жизни.

      – Напрасны твои усилия. Ты лучше скажи, почему самолет разбился?

      – Черный ящик нашли, такие люди разбились! – воскликнула Ирина и всхлипнула.

      Алевтина побрела вдоль рва, зарастающего травой и кустарником, к своей землянке. Рядом с землянкой стояли люди; она спряталась за большой куст и стала слушать.

      – Здесь нашли погон погибшего майора.

      – А что, если он жив?

      – Это невозможно, его останки обнаружены на месте аварии.

      – Да, но кто—то в кучку сложил останки именно майора, их узнали его друзья.

      – Странно, есть вероятность, что в старой землянке живет человек. Надо ее сровнять с землей и поставить плиту.

      – Будет выполнено, товарищ…

      Алевтине дальнейшее было не интересно; ее летнюю дачу собирались засыпать, заасфальтировать. Она пошла в сторону от людей, от траншеи, куда глаза глядят.

      Споткнулась, упала, очнулась Алевтина в палате.

      – Прохор, Алевтина в себя пришла. – сказала Ирина.

      – Алевтина, ты меня узнаешь? – задал свой обычный вопрос Прохор, он ей задавал его уже не первый раз, его глодала совесть, но признаваться в своей вине он не собирался.

      – Прохор, это ты? – прошептала Алевтина.

      – Я! Узнала, она меня узнала! – закричал Прохор. – Только я не понял, зачем ты подожгла мою машину?

      – Алевтина, у меня для тебя есть духи, цветочные. – сказала Ирина, перебивая вопрос Прохора.

      – Спасибо, проведи ими рядом с носом, я так соскучилась по этим приторным запахам прошлого! – громче произнесла Алевтина, не отвечая Прохору.

      – Алевтина, твоя мама приехала,