Варяги. Иван Янковский

напоминало… Даже Ликой звать запретил. Но ты же видел! Это место, Крайгород, дом этот… все не то. Леха постоянно на работе, Лика все время одна.

      – Думаешь, с тобой ей будет лучше?

      – Думаю, что мне без нее будет очень плохо. Вот такая я эгоистка. – Кира встряхнулась, вдохнула и выдохнула полной грудью. Климову показалось, что глаза ее заблестели. Она нарочито громко натянуто рассмеялась. – Идти еще долго. Теперь ты. Давай поворошим твое прошлое, старший лейтенант!

      Максим не хотел вспоминать. Он, как и другие, вообще хотел бы кое-что забыть насовсем. Многое. И хоть с годами боль заметно утихла… Делать нечего, откровение за откровение. Досада и злость на себя все никак не отпускали:

      – Пояс Жоржика знаешь? В системе Сигма-41, в приграничье? Конечно знаешь, ты же из разведки…

      – Слышала. Это официально вроде европейский протекторат? Там криминальные синдикаты власть делят, наши постоянно работают.

      – Там криминальный протекторат. Евро-Атланто-Россииско-Паназийский. В Сигме столько многонациональной швали собралось, что только армия может порядок навести. Там идет настоящая война. Везде, где есть Жоржики – всегда будет война. Я тогда на крейсере «Севастополь» служил… – Макс перевел дух, посмотрел на небо и не увидел звезд. Слишком ярко сияли луны, слепили глаз. – Нас, сводную группу из американских «Тандерфоксов», европейских «Хагенов» и наших «сушек» направили на перехват конвоя работорговцев. Командиром шел мой приятель, Сашка «Филин». С нами еще транспорты с десантом шли, амеры их закрывали. Нас и «Хагенов» развернули в штурмовой ордер, когда разведывательная «Медуза» отрапортовала о присутствии крупного судна в зоне операции. А судов там быть не должно было. «Филин» дал приказ отойти. Транспорты тяжелые, с десантом, поздно разворот дали. На нас вышла канонерка – орудийный крейсер синдиката, с ним десяток птичек, сверхтяжей. И егерский фрегат в поле астероидов, дальнобойный и точный. Мы про него не знали, его до первого выстрела даже «Медуза» не видела. Канонерка сразу резанула по транспортам, из всех стволов, все четыре… как пузыри. А егерь долбанул по ведущему… С одного выстрела Саню убил, когда тот на пару секунд остановился – маневром скомандовать. Его «сушка» испарилась в пространстве… Я принял командование. Поставил сверхтяжей «Хагенов» боевым на канонерку. Неповоротливых «Тандерфоксов» – нейтрализовать егеря, он после выстрела сразу на «Медузу» засветился. Своих повел связать боем истребители противника, расчистить путь немцам. Начался ближний бой – сумасшедшая такая карусель – по креслу мотает и на забрало кровь брызжет от перегрузки. И я начинаю терять «Хагены». Одного. Затем другого. Третьего. Четвертого. Всех. Некому атаковать канонерку… И вижу егеря, он немцев как в тире расстрелял. А амеров не вижу – ушли они. Их ведущий отдал приказ «сохранить матчасть», побоялся в астероиды лезть. Мы отошли, едва ноги унесли. Птичек синдиката мы сильно проредили, а по маневренным «сушкам» егерскому фрегату сложно попасть, когда мы знаем, где он. Вернулись на «Севас», я прошел на