Заложник одной роли. DoRaH

в любви, готовят побег.

      Кулаки сжимались от ярости. Актёр смиренно стоял в тени, считая секунды до выхода. Эмоции, что он ощущал, были самыми настоящими. Он лепил их в своём воображении два месяца упорных репетиций. Всё это ради момента, идущего меньше десяти минут. Но эти минуты станут самыми важными в жизни актёра. Он покажет зрителям, что значит театр. Он заставит их вскочить с сидений от шока.

      – Пошёл, – шепнул помощник режиссёра сзади.

      Голос в голове Харви замолк. На сцену вышел не он, но Феникс. Разозлённый мужчина с яростью открыл дверь. Обличённая супруга посмотрела на него с фальшивым испугом. Любовник пропал.

      – Ты изменяла мне! – воскликнул Феникс, и слюна полетела из его рта от ярости.

      Всю жизнь он старался ради того, чтобы жена себе ни в чём не отказывала. Он работал днями и ночами в больнице, чтобы удовлетворить все её желания, все мечты. И вот такая благодарность ему?!

      – Милый, не верь этим слухам! – подбежала жена, утирая пальцем смазавшуюся помаду, – как ты мог усомниться в моей верности?!

      – Я тебя ненавижу. Ты испортила мою жизнь…, – тихо прошептал Феникс.

      Режиссёр в тени удивлённо нахмурился. Харви забыл слова? Почему он импровизирует? Этого нет в его тексте!

      Феникс толкнул жену в кресло, склонившись над ней и закрыв своей спиной свет софитов. Лицо исказилось в желании мести, в ненависти к женщине и жалости к себе. Он наложил руки на её тонкую шею. И начал душить, смотря, как глаза округлились. Она испугалась. Потому что сила, с которой Феникс сжимал её горло, была настоящей. Только так можно выбить из этой актрисы хорошую игру!

      В голове сделалось пусто. Весь текст, которой он должен был произнести, стал не так важен. Прямо сейчас идёт сцена убийства. Но ему не хватает духу. Не хватает сил убить её по-настоящему.

      Лиза задыхалась. Она пыталась ухватить мужа за лицо, но её тело слабело. Момент длился слишком долго. Зритель начал понимать – всё по-настоящему. Это новый уровень игры. И Харви улыбнулся.

      Вдруг кто-то взял его сзади за одежду и стал оттаскивать. Кто это? Любовник?! Лиза схватилась за горло, упав на пол. Она кашляла и хрипела.

      Люди вставали со своих кресел. Они испуганно охали, осознав, что чуть не произошло на их глазах. Харви смеялся. Он идеально исполнил свою роль.

***

      – Вы едва не задушили актрису, с которой работали, – произнесла доктор Кади, – и после этого вас выгнали из театра, я права?

      Пациент кивнул. Он улыбался, вспоминая тот день. Он наслаждался лицом, которое всплывало в его воображении. Лицо испуганной жены, что осознала – муж её убьёт. Это было великолепно. Подобную эмоцию невозможно воссоздать, не оказавшись на пороге смерти.

      – Вы осознавали, что делаете своими руками? – продолжала спрашивать доктор.

      – Конечно. Это ведь делал я, а не кто бы то ни было. У меня нет раздвоения личности, если вы об этом.

      – Для вас это плохая новость. Суд признал вас невменяемым. Потому вы сейчас здесь, а не в тюрьме. Но говоря такие вещи,