Красная Славия. Виктор Старицын

вас такие знакомые?

      – Конечно, товарищ майор! У одного еврея подстригаюсь, а с греком рыбачить хожу. А насчет татарина они мне подскажут.

      – На сборы вам 10 минут. Через час жду вас с пленным здесь. Того, кто сможет с ним договориться, прихватите с собой. Выполняйте!

      Выпроводив подчиненных на разведку, Астафьев позвонил начальнику службы материально-технического обеспечения и озадачил его. Затем вызвал к себе командиров учебных рот и всех руководителей служб школы. Предстояло спланировать охрану и оборону Балаклавы.

      Не прошло и 10 минут, как Григорьев вышел из здания школы на набережную. Его портупею оттягивал наган в кобуре. За ним следовали шестеро курсантов с винтовками. Проходя по главной улице городка зашли в парикмахерскую и по закону военного времени мобилизовали старого Моисея Абрамовича. Из собственного дома вызвали рыбака Василия. Парикмахер указал, где живет татарин Абдула. Прихватили и этого.

      Мощеная булыжником дорога закончилась за домом, в котором квартировало семейство лейтенанта Сидорова. Тут им пришлось вскарабкаться на вертикальную ступень высотой сантиметров 70, за которой дорога превращалась в обычную грунтовку. По обе стороны грунтовки стояли за деревянными изгородями низенькие крытые соломой избушки и мазанки с крохотными окошками без стекол с деревянными ставнями. За ними располагались крытые соломой полуземлянки, очевидно, выполнявшие функции сараев.

      Во дворах копошились куры. Между сараями зеленели огороды, заполненные уже созревающими овощами. За огородами в поднимающейся амфитеатром долине реки зеленели прямоугольники полей. А за полями, в полукилометре на склонах окрестных холмов стеной стоял лес.

      Между мазанками на улице кучковались что-то обсуждавшие нищенски одетые крестьяне, их бабы и детишки. Однако, при подходе отряда все они попрятались по домам и закрыли двери. Улица опустела.

      Метрах в трехстах, в самом конце деревни стоял дом покрупнее, каменный, с черепичной крышей и торчащей над кровлей кирпичной трубой. Туда и повел свой отряд Григорьев.

      Подойдя к дому, лейтенант поставил четверых курсантов по углам дома, чтобы никто не удрал через окно. Затем, постучал кулаком в закрытую дверь. Никто не отозвался.

      – Хозяин, выходи, поговорить нам с тобой надо! – Снова тишина. Еще раз постучал и еще раз вызвал хозяина.

      – Теперь попробуй ты, Абдул, по-своему. – Татарин на своем языке несколько раз повторил фразу лейтенанта. С тем же результатом.

      Попытка еврея тоже не увенчалась успехом. И на слова грека хозяин тоже не отозвался.

      – Григорьев от души пнул в дверь сапогом и крикнул:

      – Хозяин, выходи, а то дверь сломаем. – В ответ тишина. – Упорный попался, заявил курсантам Григорьев. – Курсант Зверев, долбаника пару раз в дверь прикладом, а ты, Абдул, повтори мои слова погромче.

      Процедуру пришлось повторить еще дважды. Наконец, на обращение грека хозяин отозвался и что-то пробурчал за дверью. Василий вступил с ним в переговоры.