Друг 3. Виктор Винничек

я с ней не делал, просто проводил домой, как ты просил. По дороге она просила рассказать о моей семье. Я что мог, рассказал. Она спросила, что я собираюсь делать после окончания института. Я сказал, что меня направят куда-нибудь по распределению, а так как я военнообязанный, то меня сразу призовут на год в армию, где я должен буду отдать долг Родине. Тут Лена сказала, что отец у неё большая шишка в Бресте, и он может организовать мою службу на таможне, куда простые смертные не попадают, и мы там будем с ней встречаться. Я сказал, спасибо, что сам о себе позабочусь, не люблю быть кому-то должен, как Бог даст, так и будет, честно отслужу. Лена всю дорогу болтала со мной, не закрывала свой ротик. Когда я подвёл её к ступеням подъезда, она неожиданно быстро повернулась ко мне лицом, обняла за шею, поцеловала в губы и убежала. Крикнула на ходу:

      «Это тебя за то, что я лишила тебя поцелуя Акулины, она умышленно проиграла бы тебе партию. Я, как и ты, не люблю ходить в должниках. Уже поздно не провожай меня, пожалуйста».

      Поле этого, я быстро уехал к Вале. По дороге подумал о её поведении. Ненормальная, какая – то, её поведение похоже на поведение фанатички,– окончил свой рассказ Виктор.

      – Ты самое главное мне не рассказал, как её поцелуй?

      Спросил я, желая сгладить наш разговор, потому что после такого рассказа просить Виктора ещё раз о встрече было бесполезно.

      – Я, толком, и не понял, почувствовал только её тяжёлую мясистую грудь без бюстгальтера, да сначала лёгкое, щекотное прикосновение её бородавки, прежде, чем её влажные губы коснулись моих губ.

      Так отозвался Виктор о поцелуе Лены, и попросил больше не приставать к нему со своими девицами. Он понял, что я не сбросил со счетов и Лену, и от греха подальше, ушёл в холл смотреть вечерний выпуск новостей.

      Целую неделю я встречался с Акулиной, старался замолить свои грехи, по её поведению я чувствовал, что она простила меня. За день до отъезда мы распрощались, боясь вызвать подозрение у Лены, обменялись адресами, и договорились писать друг другу «до востребования» на Главпочтамт. Девчонки уехали, я с головой окунулся в учёбу. Виктор сдал свой объект на три дня позже, как я проводил девиц и тоже занялся учёбой.

      Программа в семестре была тяжёлая, приходилось много чертить. Сдать шесть курсовых работ. Когда мы были в Ленинграде, последнюю фотоплёнку Виктор купил цветную, и отснял её. В основном на ней были достопримечательности Ленинграда, но были и групповые фотографии ребят. Фотографии на обычной плёнке, Виктор сделал во время каникул, и щедро дарил ребятам вторые экземпляры по их просьбе. Цветные фото тогда у нас не делали. Хорошо, что в Ленинграде Виктор не пожалел денег на цветные реактивы, для проявления пленки и бумаги, их было около десятка. Бумагу он тоже купил, две пачки. Все реактивы и бумага были импортные, с Европейских соцстран, в СССР их ещё не делали. Инструкции были на иностранных языках, и у нас не было времени их переводить. Боясь испортить пленку, Виктор отложил эту работу до лучших времён.