Затмение сердца. Алекс Кайнес

красоты горящие сферы. Они сжигали все на своем пути, включая и самого путника, до которого дошел предательский жар, что без труда слизывал кожу и плоть с его костей, заставляя кровь бурлить и производить в ответ необратимую химическую реакцию. Она заставила уже самого путника обратиться в этот адский огонь, который подобно вирусу заражал всех парящих вокруг, образуя из их тел пылающую воронку, что ударилась о джунгли внизу и выжгла на корню целый город, который оборонялся, судя по всему, как раз-таки от этих чудовищных прыгунов-самоубийц. После этого на земле от этого страшного удара на горизонте вырос очередной чудовищный гриб, который превратился в вопящий огненный череп. Он стал обрастать кровеносными сосудами и плотью, которую мучали острые колья, что со всей силой обрушивались на его новорожденное тело, ломая кости и разрывая мышцы, или проникали внутрь, деформируя внутренние органы.

      Путник с ужасом терпел всю эту боль. Думая, что он вот-вот того и гляди сойдет с ума, из последних сил путешественник попытался взглянуть в лицо тому, кто истязал его тело и дух, в конце концов, в ужасе увидев своего палача – страшную гримасу садистского экстаза на лице, а точнее морде чудовища, которое звали Симон.

      – Но если вот это и есть Симон, то… Кто тогда я? – задался самым важным вопросом путник, когда черная окровавленная рука палача потянулась к его лицу. В самый последний момент наблюдателю удалось ускользнуть от пальцев палача, после чего он оказался в полной невесомости, паря в открытом космосе, наблюдая за красотами далеких звезд, вместе с тем глядя на лилово-зеленоватую планету, чьи континенты были, что примечательно, по своей форме совсем не похожи на те, которые он видел на контурных картах еще в школе.

      Прежде чем он успел как следует их все рассмотреть, сущность путника вновь схватила некая сила и с силой бросила на землю. Только вот на сей раз его встречали не огненные взрывы, не его собственное обезображенное злобой лицо и даже не новая планета, виднеющаяся с орбиты, но переливающаяся золотая морда утконоса. А точнее – человека в маске утконоса, который танцевал ритуальный танец все то время, пока связанного путника кто-то нес на самую вершину черной пирамиды, где его уже положили на жертвенный алтарь, и, прежде чем он успел хоть что-то предпринять, его грудную клетку рассек мощный удар ножа, после чего из его задыхающегося и агонизирующего, но пока еще живого тела извлекли еще бьющееся сердце.

      Когда оно оказалось снаружи, то и его тело, и окровавленный алтарь, и пирамида, и джунгли вокруг, и планета с окружающими ее галактиками и мириадами кластеров звезд – все они сжались до размера души, сознания, заключенного в этом самом сердце, где не осталось ничего, кроме этого маленького комочка памяти о мире и того, кто его держал в своих ладонях.

      Боясь взглянуть на это существо, путник все же сфокусировал свое внимание на этой невиданной силе самого мироздания, что выжала его как лимон, после чего осколки