Газонокосильщик. Антонио Морале

временем…

      Я потянулся в кровати и резко поднялся на ноги. Для эксперимента упал на пол, без труда отжался сотню раз, даже не запыхавшись, и удивлённо покачал головой. Да уж… Натянул свежие джинсы и рубашку, и двинулся бродить по дому.

      Мэри, мачеху, я нашёл в гостиной возле большого панорамного окна на коврике для фитнесса. Из включённого большого выпуклого телевизора доносилась громкая ритмичная музыка, а девчонки на экране увлечённо прыгали под надзором строгой тренерши.

      Я замер в дверном проходе и на секунду залюбовался своей… Чёрт! Ну никак не могу воспринимать её как мачеху! Она же младше меня минимум лет на десять! Да уж…

      Цветная резинка на лбу, непослушные локоны волос, обтягивающие леггинсы для занятий гимнастикой, короткая свободная футболка, не прикрывающая её стройный плоский живот…

      – О, Алекс! Ты уже проснулся? – снова донеслась до меня английская речь. – Завтрак на столе. Иди! Я сейчас закончу и подойду, – кивнула Мэри Стоун мне за спину, смахнула тыльной стороной ладони непослушную чёлку со своего лба, улыбнулась и тут же покраснела.

      Пытаясь спрятать от меня взгляд, она подняла с пола бутылку с водой, запрокинула голову и сделала несколько аккуратных, неторопливых глотков, не отрываясь губами от широкого горлышка.

      Интересно, она догадывается, что когда поднимает руки, её короткий свободный топик задирается и я вижу ареолы её сосков? Просто ареолы – без сосков, но даже эти темные круги уже заставляют монстра в моих штанах предательски шевелиться и рваться в бой…

      Ладно, хватит любоваться девичьими прелестями – так и до греха не далеко. Она что-то там про «брекфест» говорила? Это я как раз понял. Пойду поищу…

      Кухню я нашёл быстро – и по запаху, и по вчерашним воспоминаниям. На столе «дымилась» тарелка с оладушками, сбоку стояла пачка американских хлопьев, огромная бутылка с молоком и пахло свежезаваренным кофе.

      Мэри пришла через пару минут – как-то странно взглянула в мою сторону, разлила по чашкам ароматный кофе, пододвинула в мою сторону американские оладьи и уселась напротив, не переставая сверлить меня задумчивым взглядом из-под поднесённой ко рту парующей чашки. Может я где-то прокололся? Или сделал что-то не то? Может быть…

      – Алекс… – не выдержав тишины, произнесла брюнетка моё новое имя. – Мне неловко у тебя спрашивать… Но ты… То, что я тебе вчера показывала… Ты сделал?

      Так… Разложить её поток однообразных слов на отдельные части… Она произнесла моё имя, потом спрашивала, сделал ли я что-то вчера… Вроде. Хотя… Да хрен его знает!

      Я вздохнул, неопределённо пожал плечами, отрицательно помотал головой и отправил в рот очередной панкейк. Точно! Вот как назывались эти оладьи.

      Мэри недовольно нахмурилась и снова что-то протарахтела.

      – Это нужно делать каждое утро! Каждое утро – понимаешь? Это для твоего же блага! Ты понимаешь?

      Всё что я понял – это слова «every morning» и «understand». Чего она снова от меня хочет? И поесть нормально не даёт…

      Брюнетка