Мортидо. Люся Цветкова

существованием этого дневника? Ведь тогда легенда о Каролине и о башне дэ Эскобъядо перестанет быть голословной и бездоказательной. Чего доброго, найдутся смельчаки, которые захотят добраться до башни и разрушить её. Так что, может, оно того не стоит. Этот секрет не мой, и не мне его раскрывать. А если говорить о моём желании поделиться загадочной историей, то я могу опубликовать её дома и подать как легенду Восточной Европы. Книгу забирать не стану, сфотографирую страницы и положу её на место, когда вернусь в башню за чемоданом завтра.

      Попытка перевести остальные подшивки, написанные не Каролиной, а другими девушками, ни к чему конкретному не привела. То были письма, адресованные «Моей Королеве», содержащие извинения и сожаления девушек по поводу неудач, которые они потерпели. В чём именно они потерпели неудачи, тоже не понятно. Речи девушек были страстными и пафосными, но ничего, кроме эмоций они не описывали. Все послания были без подписей, без дат. Были ли эти девушки пленницами Каролины? Если да, то легенда – не сказки. А значит, утешить местных жителей мне нечем. Но и подливать масло в огонь тоже не стану. Пускай всё остаётся, как есть.

      А как на счёт меня? Может, я тоже пленница Каролины? Но она меня не звала. Да, меня тянуло сюда письмо Яна, но я не страдаю от любви, меня не мучают страсти. Я одинока, но это не то, что по легенде характерно для пленниц Каролины, хотя характерно для самой Каролины.

      Моя страсть как погасла когда-то давно, так никто её и не мог разжечь. Лишь когда Кай поцеловал меня, я смогла вспомнить, что такое влечение. Он красивый, но до чего же странный! Его вино, цветочный дым, девушки в его замке и то, что он назвал себя Одиночеством, – невозможно воспринимать, как нечто нормальное, объяснимое, естественное. Моё воображение, взбудораженное здешними легендами, могло придать налёт необъяснимости вполне нормальным вещам, которые можно организовать при помощи больших денег и технологий. Но ощущение их мистического происхождения меня не оставляет.

      Кай сказал, что я ещё вернусь. И он был прав. Но я вернусь за чемоданом, а что имел в виду он? Когда он далеко, ко мне возвращается рассудок, и я начинаю задумываться, ни незаслуженно ли побаиваюсь Кая? И ко мне снова приходит мысль о том, что я рискую потерять друга из-за мистификаций, которые заставляют меня считать Кая то ли призраком, то ли маньяком.

      И вот он далеко, а я между мирами. К нему, хочу к нему, ко всем больным фантазиям рядом с ним. Лучше безумие со сладким ароматом яда, чем безумие с пыльным смрадом контор.

      Моё Одиночество. Я тоскую по тебе. Ты далеко и ко мне возвращается холодность с новой силой. С каждым уходящим часом я ощущаю, как меня покидают чувства. Всякие: и плохие, и хорошие. Я бы заплакала, если смогла бы. В дэ Эскобъядо, рядом с Каем, в том «несуществующем» месте я так сильно чувствовала, как, наверное, ещё никогда не чувствовала. Может, меня пугает сила моих чувств?

      Лягу спать и буду надеяться, что утром приду в себя.

      Проснулась я поздно, по-прежнему опустошённая. Не хотелось никуда идти. Всерьёз подумывала провести