У горизонта событий. Том I. Наталья Макаревская

было рассчитано, в большей степени, на внешней эффект. Какое извращенное самолюбование! Хотя в сравнении с Дер-Ревеном и Бор Харкон покажется невинным младенцем.

      И недооценивать его нельзя. Он достаточно хитер и себе на уме – по крайней мере, по сравнению с прочими Охотниками. Впрочем, Охотники Айгура интересовали в последнюю очередь. Недоорден недомагов, живших в джунглях в окружении диких племен. Не такие уж, конечно, они недомаги, но способности у них узконаправленные.

      Дер-Ревен, глава Воспринимающих, вынужден был сидеть по соседству от Бора Харкона, но отодвинул свой стул как можно дальше и косился на Охотника, брезгливо поджав губы. Волосы и борода Дер-Ревена были завиты и уложены локонами, глаза, как обычно, закрыты затемненными стеклами. Простые черные плащи Великий магистр не жаловал – он вообще был чужд простоте, в любом виде. Даже на официальные Советы он одевался в черное с золотом, в восточно-ванском стиле. Облачение было столь длинным, что подол волочился по полу. Этакий идиотский шлейф. Жаль, никто пока не наступил на него и не оторвал кусок.

      – Хочу тебе сразу сказать Айгур, – тяжелым неприятным голосом заявил Алириз, дождавшись, пока Айгур займет свое место. – Точнее, повторить – потому что, как мне представляется, раньше ты плохо слышал. Мы уже всё решили и не собираемся больше обсуждать твой вопрос. Нас не касается война с гухулами, тем более сейчас, когда перед нам встала проблема поважнее.

      Значит, поважнее. Поважнее, чем гибель десятков, даже сотен тысяч людей…

      – Не терпится подохнуть в своем Беляре от ядра, шальной пули или стрелы – твое дело, – с холодным безразличием добавил Алириз. – Я возражать не стану! И, случись так, ничуть не огорчусь, поверь!

      О! В это Айгур верил.

      – Если тебе надоело жить и ты твердо решил пойти на самоубийство – намекни, и я охотно помогу тебе, сделаю все, что в моих силах! – Дер-Ревен ядовито улыбнулся.

      Вэла посмотрела на отца, затем резко обернулась к Дер-Ревену, всей позой выражая неприязнь.

      – Что, Вэла? Неужели ты не хочешь, чтобы наш героический Изготовитель пал смертью храбрых? – поинтересовался Дер-Ревен.

      – Ты до сих пор по нему сохнешь? – Харахан понимающе прищурился, погладил подбородок.

      Спасибо хоть, что произнес не вслух, а передал мысленно, но так, чтобы и Айгур уловил. Вэла ожидаемо взбесилась. И объектом ее ярости были не только Харахан и Дер-Ревен, но и Айгур. Лица за маской не видно, да его просто нет, давно уже нет… Но Айгур хорошо помнил другие признаки ее ярости – позу, сведенные вместе пальцы. Он заметил, как ее длинные, крашенные лаком ногти с силой впились в ладони.

      Балаган начался раньше, чем они обсудили хоть что-то. А затем и продолжился – со своего стула поднялся магистр Видящих Горгензин.

      В длинном белом хитоне с золотой вышивкой, с белыми же волосами и бородой, почти такой же длинной, как одеяние Дер-Ревена. Горгензин был по-настоящему стар – наверное, он прожил на этом свете не меньше ста двадцати