Человек без мечты. Станислав Зигмундович Синковер

а ты езжай домой.

      Михаил посмотрел на меня, открыл дорожную сумку, достал документницу, проверил всё и сказал:

      – Короче, едем к тебе.

      – В смысле? – удивился я.

      – У меня паспорт с собой, деньги с собой, телефон с собой. На вилле чемодан лежит – да и фиг с ним. Там ничего серьёзного, одни шмотки. Поехали, я к тебе в отель заселюсь. Как твой отель называется?

      Я сказал название отеля, и Михаил обратился к таксисту. В итоге мы поехали ко мне в отель. Мы ехали молча, каждый был погружён в свои мысли.

      Я не мог поверить, что всё это происходило со мной. После того как я оказался на свободе, что-то во мне изменилось. Я начал дышать и смотреть на происходящее по-другому. Мне стало стыдно перед собой, перед Олей. Имея возможность реализовать в жизни всё, что захочешь, ты не пользуешься ею. Вместо этого жалеешь себя и считаешь жертвой. Я хотел скорее добраться до номера, сесть за стол, взять ручку и тетрадку и поработать с целями, с мыслями. Казалось, я осознал истинный глубокий смысл слова «ответственность».

      Мы приехали в отель. Михаил заселился в отдельный номер. Мы оставили его вещи и пошли на ужин.

      Я знал его третий день, но было ощущение, что знакомы уже целую вечность. Михаил смотрел на меня и обращался с таким братским трепетом – чувствовалась неподдельная благодарность.

      – Ну как ты? – спросил я.

      – Честно? В шоке, – ответил Михаил. – Когда-то папа сказал мне, что мои друзья – пустышки, а я глупо отреагировал, эмоционально защищал Олега с Лехой.

      – А кто та девушка, на которую ты так пристально смотрел? – спросил я.

      – Эта как раз та девушка, из-за которой я оказался здесь, на той вилле, на этой яхте и с этими людьми. Ее зовут Маша, она сестра Олега. Я уже полгода за ней ухаживаю, но у нас ничего не выходит. Самое поганое, что я чувствовал – не мое, но все равно никак не мог отступить. Не могу понять: то ли страсть, то ли спортивный интерес. Короче, начал с ними везде тусоваться. Я пил алкоголь почти каждый день, чтобы быть с ними на одной волне. А чтобы ты понимал, я вообще алкоголь не люблю. Короче, уже полгода так живу, совсем себя потерял с этими людьми. Вот меня, походу, и выбросило в море, чтобы я больше себе не изменял. Скажи, как можно за целый день не заметить, что друга нет? Как можно не спуститься в каюту и не спросить: «Ты там живой? Нет?» Тем более, если они думали, что я вчера так сильно выпил. Ну так тем более! Хоть кто-то бы пришел спросить, как я себя чувствую, воды бы принес. Я в шоке, Дима! Честно, не верю! Что за люди такие?!

      – Тяжело судить в целом, но конкретно в этой ситуации – да, очень странно, – сказал я. – Пить до такой степени, что становится пофиг на друзей… По мне, ты все правильно сделал. Хорошо, что спокойно отреагировал, хотя видно, как эмоции в тебе кипели.

      – Да, я кое-как себя сдерживал, – продолжил Михаил. – Хотел их всех поскидывать с лодки в воду. Хотя они этого не стоят. Меня бы совесть замучила, если бы мой друг чуть не утонул, а я не заметил этого. Хотя я себе это слабо представляю. Я просто другой человек. Ладно, Бог с ними.