Дороги, которые нас выбирают. Олег Лукошин

удивило: я как-то не ожидал в нём бывшего уголовника увидеть, он ни по повадкам, ни по манере разговора никак на них не походил. Уж я-то знаю, как они выглядят, насмотрелся на них. Мне даже подумалось, что как тот банкир, он может какие-то обиды в мой адрес заиметь – я ведь про свою службу на зоне тоже не таился – но Павел Аркадьевич, судя по всему, далёк был от такого примитивного понимания жизни и никоим образом никакого негатива ко мне не выказал. Да его и не было, негатива этого, потому что цельный он мужик был. Цельный и правильный.

      И вот, короче, сидим мы вечерком за костром. Стемнело уже, уха поспела, выпили по чуть-чуть. Настроение хорошее, разговор идёт неспешный. И вдруг, слышим: приближается к нам кто-то! Причём, странно как-то движется, словно через силу. Со стороны леса.

      – Кто там? – крикнул Сергеич в темноту.

      Тишина. Никто не отзывается. А шаги не затихают, всё громче.

      – Да кто там, ёпэрэсэтэ?! – занервничал Сергеич.

      Нервозность и нам передалась. Как-то почувствовали все – что-то неладное должно произойти.

      Прошло несколько секунд, и на поляну к костру вышел мужик, лет этак тридцати пяти. Осунувшийся какой-то, небритый, лицо в синяках и в ссадинах. За живот руками держится. А там – сквозь одежду тёмное пятно проступает. Кровь.

      Раненый – чего тут думать. Причём из огнестрельного оружия. Кроме всего прочего у мужика этого в руке – пистолет. И дулом пистолет этот на нас смотрит. Мы сразу смекнули, что этот незваный гость – он совсем не с добрыми намерениями к нам прибыл.

      – Кто такие? – выдавил раненый сквозь зубы, чуть помахав пистолетом. Злобно выдавил.

      – Шабашники, – отозвался Павел Аркадьевич. – Коттедж строим.

      – Бинты есть какие? – снова спросил пришелец.

      – Не, откуда? – снова подал голос бугор.

      Мужик посмотрел на нас, на каждого по очереди, потом навёл на меня пистолет и говорит:

      – Снимай рубашку!

      Чёрт, и именно меня ведь выбрал!

      Снял – что ещё делать оставалось. Ладно у меня ещё свитер был – я позже его надел. Хотя обидно – в рубашках ещё и Сергеич с Павлом Аркадьевичем сидели, но почему-то не их раздел этот бандюган. Витёк же словно знал, что с нас рубашки снимать будут, и надел в тот вечер ветровку.

      Мужик тут же разорвал её на полосы, присел рядом с нами и стал себя перевязывать. Пистолет перед собой положил.

      – Что случилось-то? – попытался заговорить с ним Сергеич. – Неладное что? Может, помощь какая нужна?