Адам Протопласт. Олег Лукошин

полосы прилипшего песка, и лупит ей Валерку по лицу.

      Пощёчина получается удивительно точной и сильной для столь крохотного ребёнка. Пятиклассник-дядя невольно отшатывается и даже вскрикивает. Паша, так и не взобравшись на горку, спрыгивает с лестницы и бежит куда-то вдаль со двора. Ему категорически, просто до ужаса не хочется подчиняться – ни Валере с его пошлыми шалостями, ни кому-то ещё.

      Убегает он так далеко, что его приходится искать по микрорайону всей семьёй.

      Успела опуститься ночь. Разгорячённые и раздосадованные известием о пропаже внука, деда Толя и баба Варя, схватив вялую и равнодушную дочь, которая, казалось, была готова ко всему, хоть и к погибели сына, надавав торопливых тумаков Валерке («Он сам сбежал! Я не виноват!»), бросились рыскать по округе.

      Ребёнок нашёлся чуть ли не к полуночи – далеко от дома, аж за три автобусные остановки. Он стоял у бойлерной и ковырялся пальцами в шероховатостях кирпичей.

      Каких-то особых выводов после того случая пашины родственники не сделали. Кто из детей не убегает со двора? А Валерка, получивший вслед за тумаками и хорошую порку, уже на следующий день обо всём забыл и вновь испытывал к племяннику самое добродушное расположение, приготовляясь к новым безобразиям.

      Но для самого Павла это рядовое и малозначительное событие стало во многом определяющим. Природный талант понимания человеческих стремлений принёс вместе с собой огорчение. Ему стало вдруг со всей отчётливостью ясно, что за все краткие десятилетия топтания земли его именно так и будут использовать – кто для мелких, а кто для крупных пакостей.

      Все последующие годы жизни только подтверждали этот постулат.

      Но!

      Примерно в этом возрасте и даже не исключено, что в этот самый день, дуновениями не мыслей, а каких-то душевных колебаний к нему пришло вдохновенное понимание: мир, который жесток, зол и агрессивен, может быть либо обманом, либо испытанием.

      Ибо любое живое существо обязано не только стремиться к благости, но и находить её.

      Более того, благость и успокоение, осознал Паша Тимохин, взаправду доступны ему, потому что в нём присутствует необходимое стремление к ним и силы для достижения.

      Только ради этого и стоит жить в этой негостеприимной и обманчивой реальности.

      Это ощущение, с которым рождаются все религии мира, заронило в нём его собственную веру и собственные методы достижения желаемого благословенного мира, в котором не будет ни боли, ни горести, ни разочарования.

      Религии этого мира в качестве выхода из тупика предлагают образ подчинения чужой идее и смирения с её узами. Павел же – и это был для него единственный настоящий и воистину решительный метод – решил создать свой собственный мир и стать его божеством.

      Для этого необходимо всего лишь избавиться от реалий этого мира. Его иллюзий.

      Я столь подробно и столь внятно описываю философские выводы пятилетнего малыша, что, разумеется, в вас зародилось сомнение: да возможны ли столь сложные сентенции