Опера в Мариинском театре. Книга вторая. Из дневника 2024-2025 годов. Михаил Ермолов

эффектной эту музыку ну никак нельзя.

      А почему она должна быть эффектной, если речь идет о ритуале охранения христианских святынь, и поклонения этим святыням служителей-охранителей – поклонения копью Лонгина и чаше Грааля, якобы, обладающих магическими свойствами. Да не морочьте голову. Никакими магическими свойствами эти предметы не обладают.

      После открытия занавеса мы видим лампочки-звезды, так сказать, образ небес, вселенной. Ну, а как же, ведь Бог это и есть вселенная.

      Гурнеманц, несуетливый хранитель и распорядитель ритуала. (придумал же Вагнер имечко! А имя у подобных хранителей в разных странах, и у разных народов, может быть любое, а не только такое заковыристое) Гурнеманц что-то вроде рапорядителя в церкви. Кто-то же отвечает в любом храме за такого рода ритуалы. И за ритуал пасхальной литургии в Храме Христа Спасителя в Москве то же кто-то отвечает.

      Рыцари-охранители святынь конкретно в замке Монсальват представлены на сцене в специальных, удачно символических, богатых одеждах.

      В самом начале оперы, и совершенно правильно, сразу же обозначен некий ковчег, из которого и извлекают священную чашу, Грааль, демонстрируют посвященным служителям, ну и зрителям, и водружают эту чашу в ковчег обратно. Все торжественно, под торжественную литургическую музыку. Ну, ритуал. Ну, литургия. Это вам не гулянка у Виолетты в опере «Травиата». Ларец-ковчег закрывается. Ритуал обозначен с предельной ясностью. И все дальнейшее действие оперы «Парсифаль» будет связано с этими святынями, и с ритуалом. Религиозный ритуал, а не любовный дуэт Виолетты и Альфреда. Рыцари-охранители не суетятся, а священнодействуют, с пониманием высокого смысла происходящего.

      А интересно ли это современному зрителю, заполнившему зал Мариинского театра, пресыщенного, в том числе, и подобными ритуалами, широко показываемыми на Пасху? Весьма протяженными ритуалами. И многие переключают телевизионные каналы, которых сейчас уйма. Вплоть до порнухи. Ну, а в театре не переключишь. Пришел – сиди и смотри, и слушай, и внимай то, что хотел сказать современному зрителю Вагнер.

      А на сцене хранители действуют в соответствии с пониманием значимости ритуала. И никого не интересует, насколько этот сюжет захватывающ, авантюрен, и так далее. Ритуал. Святыни. И отражение этого смысла мы можем наблюдать и в следующей опере этой дилогии – в «Лоэнгрине». Где ритуал будет связан с таким явлением в человеческом сообществе, как государство.

      Надо понимать, что охрана какого-нибудь торгового склада, грубо говоря, с холодильниками, к примеру, ну или вообще с какими-то товарами, это одно, а охрана каких-то святынь – это несколько другое. И охраняющие, на сцене Мариинки, понимают значение этих святынь, и у них к святыням выработано правильное отношение. И такое отношение они демонстрируют и другим окружающим, в первую очередь народу Германии при Вагнере, ну или любому народу, пришедшему на «Парсифаля» в любой стране мира. И в «Лоэнгрине» воздействие этих