Танцующая на лепестках лотоса. Джон Шорс

сказал Прак, кивая в сторону угря. – Закоптим его сегодня вечером и тогда сохраним то, что не сможем съесть сразу.

      Вибол покачал головой, барабаня пальцами по краю борта.

      – Как я устал все время ловить рыбу! Давайте уедем в город!

      – Ты от всего устаешь, – отозвался Прак. – Похоже, это твоя главная отличительная черта.

      Вибол дал подзатыльник брату тыльной стороной кисти.

      Но Прака это не смутило, он не унимался:

      – Тебе бы только купаться с красивыми девушками. И не говори, что ты не следишь за ними, потому что даже я вижу, как ты на них пялишься.

      – Мы тоже должны купаться. Раз уж мы так прованиваемся рыбой, почему и нам не купаться, как всем остальным?

      – А почему бы тебе не помыться тут? Прямо сейчас? Зачем ждать, пока мы приедем в Ангкор?

      – Потому что ему при этом не хочется смотреть на наши с тобой уродливые задницы. А в Ангкоре есть кое-что намного привлекательнее, – с улыбкой сказал Боран.

      Вибол брызнул водой на отца и брата, которые начали хохотать. Затем он снова переключил внимание на вытаскиваемую сеть, но замер, когда с большого дерева вдали вдруг с криками сорвалась большая стая скворцов, закрыв небо своими темными крыльями.

      Боран и Прак тут же прекратили смеяться. Отец стал пристально вглядываться вдаль, тогда как Прак закрыл глаза и весь обратился в слух.

      – Тигр? – спросил Вибол.

      Боран отрицательно покачал головой:

      – Птицы не боятся тигров.

      – Тогда леопард? Леопард ведь лазит по деревьям.

      – Нет.

      – Помолчите, – сказал Прак, все еще не открывая глаз.

      Он сразу обратил внимание на то, что в джунглях внезапно стало необычайно тихо. Все вокруг было неподвижно – и даже слишком. Сначала он подумал, что другие рыбаки вторглись на их участок реки, но затем ветер принес необычные запахи. Пахло дымом костров и человеческими экскрементами. Еще через несколько биений сердца он уловил едва слышимое ржание – похоже, лошадиное. Затем послышались приглушенные голоса людей, только говорили они на незнакомом языке.

      – Отец, – сказал он, – сюда приближаются люди. Но… это не кхмеры.

      Боран напряженно вслушивался, но так ничего и не услышал.

      – Ты уверен в этом?

      – Да. И они уже близко.

      Всматриваясь в то место, где их речка впадала в широкую протоку, Боран услыхал ржание коней. По спине побежали мурашки.

      – Обрезай сеть, – прошептал он. – Быстрее.

      Вибол взялся за нож.

      – Но, отец, мы…

      – Делай, что говорят.

      Обрезанная сеть скрылась в воде. Боран беззвучно подогнал свою лодку к большому фиговому дереву, свалившемуся в реку и перекрывшему ее почти до середины русла, и спрятал ее среди самых густых ветвей, закрывавших их со стороны реки.

      – Не шевелитесь, – прошептал он.

      – Но почему? –