Принцесса, подонки и город тысячи ветров. Анна Ледова

если захочет уйти, то это мне бы решать пришлось, не тебе.

      – Добро, – хмыкнул Князь. – Ещё что?

      – Совет могу дать?

      – Давай уж.

      – Ольме-красавчика на Вечерний квартал поставь. Он его вдоль и поперёк знает, большую пользу принесёт.

      – Скондрика хотел.

      – Тогда все бабочки разлетятся.

      – Подумаю… Ладно, девка, хорош! А то как бы в Княгини тебя брать не пришлось, пока меня не подсидела.

      – В мыслях не было, Князь!

      – Да вижу… Ровная ты. И силой всё равно брать не люблю. Да и куда тебе из принцесс в княгини… Если уйдёшь на глубину, так сразу к Скату, не мельче. Всё, девка, хорош базлать!.. Ещё остальной народ успокоить надо. А что, Ветерок, выпить-то со мной не побрезгуешь?

      Как было от такого отказаться. Весь Дворец кутил на радостях до самого утра, позабыв о работе, а ведь у большинства весь фарт на ночь завязан. После того, как Локоть со мной выпил на виду у всех, отношение ко мне резко поменялось. Скондрик теперь обращался со мне чуть ли не подобострастно, хоть и с затаённой злобой, липкий Коряба вообще старался на попадаться на глаза, а мамка Трефа внезапно сготовила вполне съедобное мясо на углях, поднеся мне лучшие кусочки.

      Эх, хорошо со вторым плавничком… Да только чем крупнее рыбина, тем и врагов у неё больше. Но сегодня об этом думать не хотелось.

      Глава 8

      Ох, далеко не йелленское вчера на столах было… Выпить со мной захотела чуть не половина Дворца, а Локоть со своего повышения расщедрился так, что сначала вино рекой текло, а после и до Скрызовой сивухи дело дошло. Зарекалась же дрянь эту пить…

      Голова была чугунная, а во рту гадостно. Хотя бы в своей кровати проснулась и почти одетая. Сапожки кто-то заботливо стащил и поставил у входа в комнату. Ещё и бутылку мельхенской на тумбочке оставил.

      Молодец малёк. Надо его поощрить будет. Придя в себя под прохладным душем, выглянула из узкого окна во двор. Да, картина та ещё… Многие до своих каморок не доползли, так и заснули вповалку: кто на лавках, кто на сырой земле. А это ещё что за натюрморт?!..

      На столе, раскинув ноги, спала Режка-бабочка, а в её пышную грудь сладко зарылся лицом мальчонка с льняными вихрами. Проверила вторую клетушку – так и есть, пусто. Вот щегол… Ладно, пора будить паразита да сходить позавтракать, а то от мамки в ближайшее время вряд ли жратвы дождёшься.

      Вышла во двор, пощёлкала пальцами над сладкой парочкой, дождалась, пока продерут глаза.

      – Режи́н, ты ничего не попутала?

      Хвенсиг похлопал спросонья ресницами, осознал соседство и отпрянул молнией.

      – Ветерок, да Лунн с тобой! – кажется, бабочке от такой ночной компании тоже не по себе стало. – Ты ж меня знаешь, я не из этих…

      Знаю. Бабочки к детям очень трепетно относятся, особенно те, кому уже доводилось нежеланный плод скидывать. Это я для лягушонка сейчас нахмурилась, чтобы впредь неповадно было. Принюхалась. Надо же, трезвый. Просто устал, наверное, от затянувшегося