Мир Иной. Часть 2. Елена Паленова

существ есть что-то вроде запрета на предсказания о них. Это неосознанная и неконтролируемая способность ауры. Кого-то можно коснуться твоим даром в момент слабости, а других нельзя вовсе. Чем сильнее объект, тем меньше шанс получить для него пророчество. Сколько раз видения рассказывали тебе о Глебе?

      – Один. И это было ещё когда я в департаменте работала, ― вспомнила я ту сцену у озера с полётом и красным платьем.

      – А серафима ты как часто видела?

      – Ни разу.

      – Вот тебе и ответ. Он ангел. Божественная сила полностью блокирует пророчества. Глеб теперь тоже утратил большую часть своей демонической сути. Ангельское в нём преобладает. Он может стать случайным или второстепенным персонажем твоих видений, но не главным. И нет никакой гарантии, что пророчества о нём сбудутся.

      Я обдумала эти слова и получила ответы на вопросы, которые никому не задавала раньше. Например, стало понятно, почему Глеб или ангелы не обратились ко мне с просьбой помочь им найти серафима ― мой дар просто не сможет выдать о нём адекватное пророчество. Но слабенькую и беспомощную Настеньку я увидеть могу. Делала так уже не раз, и эти видения давались мне легко. Никита может меня использовать, а ангелы ― нет. И охотники мира Иного для серафима представляют меньшую угрозу, чем обладатели божественной силы. Если бы рядом со мной находились ангелы, Никита вряд ли рискнул бы сунуться ко мне, а на оборотнях, которые ему не ровня, может проколоться.

      И ещё стало понятно, почему не сбылось видение о красном платье. Я ещё тогда обратила внимание, что Глеб был очень странно одет, а теперь поняла суть. Мой дар просто не мог предсказать о нём что-то логичное. Я хотела, чтобы Глеб полетел ― получила именно эту картинку. Хотела, чтобы он проявил ко мне нежные чувства ― увидела и это тоже. На фоне реально существующих деталей сцена получилась правдоподобной, но на самом деле она всего лишь отражала мои желания, а не предсказывала будущее. Но ведь я же как-то смогла продумать наш последний разговор. Пусть реальный финал и получился скомканным, но до этого ведь всё шло по плану. Получается, в этом случае я тоже использовала дар для себя? Готовясь к разговору, предсказывала варианты своего собственного будущего, а ответы Глеба были второстепенными? Но ведь поначалу они совпали со сценарием!

      Проще говоря, я решила не останавливаться на достигнутом. Если есть хотя бы мизерный шанс вычислить серафима, я это сделаю. Я могу. Пока не умею, но уверена, что при должном старании успешно справлюсь и с этой задачей. Лилия ― не Вадим. Она не расскажет Глебу о нашем разговоре, потому что не захочет тревожить своего любимчика по пустякам. Он ничего не узнает и будет думать, что я упражняюсь для себя. А даже если и узнает, всё равно сочтёт мои усилия бесполезными.

      Мне не нужен был конечный результат. Хватило бы и промежуточного, чтобы получить подсказку, в каком направлении нужно продолжать работу. Большую часть дня я тратила на выполнение заданий наставника ― даже если этот человек и не знает истину,