Синдром маркизы Помпадур. Татьяна Кирилюк

день, я, кажется, опоздала, – без тени вины сказала она, элегантно усаживаясь на диван.

      – Да, немного, – кивнула Альбина, – на каких-то тридцать минут.

      – Надеюсь, от этого наш сеанс не станет короче? – уверенно осведомилась Светлана.

      – Никоим образом, – улыбнулась Тураева и саркастично подумала: «Сущие пустяки, очередной пациент полчаса будет ждать вас в приемной».

      Разумеется, ответственная Альбина этого допустить не могла, поэтому она зарезервировала за Светланой не час, а полтора часа. Таким образом, тяготы ожидания ложились только на психоаналитика, пациентов они не касались.

      – Продолжим, – сказала Тураева, собираясь задать заготовленные вопросы, ответов на которые ждала с нетерпением.

      Однако Светлана ее удивила.

      – Опять будете спрашивать про мое детство? – взбунтовалась она. – Я уже много вам рассказала, но каким образом это поможет мне стать рядовой и обычной? От наших встреч пользы нет, зато у меня всякий раз остается гнетущее впечатление.

      – Какое? – скрывая волнение, спросила Альбина. – Вы можете описать это впечатление?

      – Конечно, могу.

      И длинная пауза. Не дождавшись ответа, Тураева попросила:

      – Опишите, пожалуйста, что вы чувствуете после сеансов психоанализа?

      Одержав очередную победу, Светлана смягчилась и красочно описала:

      – Вы берете пилу, медленно, с наслаждением спиливаете мне половину черепа, осторожно снимаете его и кладете на стол. Затем вы погружаете руки по локоть в мои мозги и копошитесь в них теми движениями, которыми наша кухарка месит фарш для котлет. А когда заканчивается оплаченное время, вы оставляете в покое мои мозги, тщательно вытираете руки салфетками с ароматом фиалок, водворяете на место срезанную половину черепа, поправляете мне прическу и радуетесь, что вид у меня такой же гламурный, как до входа в ваш кабинет. Все шито-крыто. Не придерешься, не подкопаешься. Извините, но как-то так, – заключила Светлана, с язвительным укором глядя на растерянную Тураеву.

      В кабинете воцарилась тишина. Женщины по-разному переживали длинную паузу. Светлана торжествовала. Тураева призадумалась.

      «Вот что с ней делать? – размышляла Альбина. – Выгнать? Дать красивый отпор? Дамочка издевается, и делает это со вкусом. И откуда она узнала, что я люблю салфетки с ароматом фиалок? Случайно угадала? В ее присутствии я ни разу не пользовалась своими салфетками. О боже, о чем это я? Дались мне эти салфетки. Она могла учуять запах, дело не в том. Как мне поступить? Даже если я игнорирую вызов и попытаюсь продолжить психоанализ, она не станет отвечать на вопросы».

      Расставаться с пациенткой Тураева не хотела. Для того чтобы узнать, почему ей так дорога Светлана, Альбине пришлось бы обратиться к другому психоаналитику: самой найти ответ на этот вопрос не удастся – это она уже поняла. Но с другой стороны, Тураева не могла