За час до рассвета. Время сорвать маски. Джулия Кеннер

их вида Дэмиен в таком состоянии.

      Я встаю, чтобы вернуться к нему. Обнять, утешить, сказать, что все будет хорошо, что больше никто не узнает. Внезапно мне в голову приходит ужасная мысль.

      – Суд опубликует эти материалы?

      Мейнард качает головой.

      – Нет, – решительно отвечает он. – Дэмиену дали копию, а свой экземпляр суд запечатает в конверт и подошьет к делу.

      – Хорошо. – Я иду к двери. – Спасибо, что рассказали.

      – Дай ему время, Ники. Случившееся стало для него потрясением, но, по сути, это ничего не меняет. Ведь все, что было на этих фотографиях, уже давно в прошлом.

      Я киваю, а сердце мое разрывается от жалости к мальчику, которому пришлось пережить этот кошмар.

      Я выхожу в коридор и закрываю за собой дверь. Неудивительно, что Дэмиен совершенно подавлен. Единственная вещь в мире, которой он боялся, грянула как гром среди ясного неба. Фотографии видели судьи и юристы. А ведь есть еще тот, кто их прислал, и наверняка у него остались копии.

      Вот дерьмо!

      Нужно немедленно идти к Дэмиену. Нужно сказать, что все будет хорошо. Я встаю и медленно бреду к лифту. Нажимаю кнопку «вверх», чтобы подняться в номер, и тут же проклинаю свой эгоизм. Это мне нужно к нему. Мне нужно его обнять. А самому Дэмиену необходим лишь отдых – и он сам мне об этом сказал. Значит, мои желания могут подождать.

      Я резко жму кнопку «вниз». Не могу сидеть на месте, и если к Дэмиену нельзя, я отправлюсь куда-нибудь еще. Лифт доезжает до первого этажа, и я выхожу в фойе.

      Сама не знаю, что собираюсь делать. День был таким долгим, и я так устала, что даже солнце, заглядывающее в окна отеля, кажется чем-то аномальным.

      Я иду к выходу, но тут внезапно жужжит телефон. Я достаю его из сумочки, в надежде увидеть номер Дэмиена, но это сообщение от Оли: «Повернись». Я оборачиваюсь. Оли стоит прямо позади меня, в нескольких метрах от входа в бар, и машет мне рукой. Я нехотя улыбаюсь и машу в ответ. Он поднимает телефон, и я вижу, как он набирает еще одно сообщение. Спустя пару секунд мой телефон снова вибрирует.

      «Привет, подруга! Можно тебя угостить?»

      Не в силах ничего с собой поделать, я улыбаюсь. «Не рановато ли?» – пишу я в ответ, но телефон внезапно выключается. Вот черт! Я забыла поставить его на зарядку, вернувшись с озера прошлой ночью. Я бросаю его обратно в сумочку, как что-то бесполезное и неприятное, и иду к Оли. Мы садимся за стойку, и бармен ставит перед ним мартини, а передо мной бурбон.

      Я делаю глоток. Оли медленно помешивает мартини шпажкой с насаженной на нее оливкой.

      – Я рад, что со Старка сняли обвинения. Правда рад.

      Я внимательно разглядываю его лицо, пытаясь понять степень его искренности. Но Оли лучится дружелюбием. И я говорю единственное, что могу сказать в этой ситуации, – спасибо.

      – Я думал, вы там наверху празднуете, – замечает он.

      – Дэмиен спит.

      – Вымотался, наверное. Я и сам устал. Это была просто сумасшедшая гонка.

      Терпеть не могу такие вот разговоры ни о чем.

      – Ты знаешь? – спрашиваю