Серый мак. Владимир Завлан

большое открытое окно на меня полился свет восходящего солнца! Я сделал жадный вдох и почувствовал как с этим вдохом поток света вливается в моё горло, наполняя грудь и растекаясь по всему телу. Я втягивал и втягивал его, широко раскинув руки и запрокинув голову, до тех пор, пока у меня не начало разрывать грудь изнутри и лишь когда боль стала нестерпимой я остановился, и с выдохом рухнул на колени.

      – Ульяна, прикрой его. – сказала бабушка, а Ульяна быстро спохватившись взяла халат и накинула мне на плечи.

      – Ой! – вскрикнула она одернув руку, когда искорка статического электричества щелкнула между нами.

      – Смотри ка, почти без остатка всё вдохнул. Силён! – похвалила меня баба Дуня.

      Я сидел на полу, подогнув ноги под себя и пытался восстановить ровное дыхание. Грудь ломило, перед глазами плавали разноцветные круги, в висках стучало, всё тело покалывало. Через пару минут я смог подняться, запахнул халат повернулся к бабушке, которая сидела за столом и что-то записывала в толстую тетрадь.

      – Ну, как самочувствие? – поинтересовалась она не отрываясь от рукописи.

      – Вроде живой. – отшутился я. – Все мышцы гудят, как будто всю ночь вагоны разгружал.

      – Это нормально. Тело силой наполнилось, а что с ней делать не знает. Сейчас мы тебя ещё чуть поправим, а дальше уже дед твой тебя обучит как с этой силой справляться. Иди на кушетку у окна ложись.

      Я оглянулся и теперь увидел вторую половину помещения, за той шторой, которая разграничивала комнату. Не большого размера пространство больше походило на медицинский кабинет. Широкое окно наполняло его светом. Вдоль одной стены стоял стеллаж заставленный различными баночками, колбочками, футлярами и коробочками. В углу не большая раковина на тумбочке и зеркальный шкафчик сверху. У другой стены стоял стол и два стула, светло-бежевого цвета. Под окном кушетка или точнее массажный стол. Я прошёл туда и с любопытством начал разглядывать склянки на стеллаже. В одних были какие-то разноцветные жидкости, в других разные порошки, ещё увидел сушёных насекомых, залитых спиртом или чем-то другим личинок, корешки, цветки и прочие части растений и тому подобное.

      – Насмотрелся? – не заметно подкравшись спросила бабушка у меня за спиной.

      – Да. – вздрогнув от неожиданности ответил я, оборачиваясь.

      – Ну, тогда ложись.

      – Раздеваться?

      – Ишь ты, то не заставишь, а теперь понравилось нагишом перед бабами щеголять?

      – Да я не это…

      – Это не это, знаю я вас! Ложись в халате, только пояс ослабь, чтоб не пережимало ни где.

      Я забрался на кушетку и лёг на спину, слегка ослабив пояс.

      – Руки вдоль тела. И уясни на будущее, не перекрещивай попусту ни руки, ни ноги. Сила должна свободно течь. – пояснила бабушка. – Ульяна, иди правь!

      Ульяна тихо подошла из другой части пристроя и встала у изголовья кушетки. Я её не видел, ведь чтобы посмотреть, мне пришлось бы закатывать