Коллегия. Мудрейшие. Эдгар Грант

пример Китая. Там коммунисты после всех потрясений и репрессий поняли, что, если народу такой огромной страны не дать яркие шмотки и сытно пожрать, он может вынести всех. Вот КПК14 сорок лет назад и приняла новый экономический курс, где основным было создание общества достатка, а не туманные перспективы жизни при коммунизме для следующих поколений. Как результат, Китай победил бедность, наплодил почти четыреста миллионов среднего класса и реально стал первой экономикой в мире. Все это, я больше чем уверен, при противодействии Коллегии, сделавшей очевидную ставку на Штаты. А Россия, которая изначально была в более выгодной позиции, до сих пор расхлебывает последствия крушения империи и уже двадцать лет решает, с кем она: с Западом, с Востоком или сама с собой. А все почему? Потому что ее элиты, по сути, не изменились. Они все еще тянутся на Запад, хотя тот и больно хлещет их по щекам.

      – Это было очень интересное лирическое отступление. Не вижу, как оно нам поможет.

      – Я к тому, что, если бы Источник сделал окончательный выбор, он бы убрал Клан Атрахасиса, чтобы тот не мешал Коллегии. Этого не произошло. Значит, оставлен элемент неопределенности. Этот элемент мы. К тому же, – Гедеон задумался и сделал несколько глубоких затяжек кальяном, – к тому же Атрахасис, когда уходил, взмахнул рукой и сказал: «Шанс!». Сказал по-английски, хотя предыдущая фраза была произнесена на древнем языке. Произошло это после того, как я просил его дать мне шанс. Я думаю, он нам его дал.

      – Источник тут ни при чем. Думаю, здесь задействован элемент случайности. Задействован не первый раз. Вопрос: с какой целью, – вздохнул Рахани, который во время этой беседы ушел в себя.

      – Пока не знаю, – Гедеон взял со стола свой бокал и отвалился на подушки. – Похоже, там, у Источника, произошло что-то, чего мы не заметили. Но вот что именно?

      – Может, вам стоит обратиться к пентаграммам? – предложил Рахани, как-то странно взглянув на Гедеона. – Кто знает, как на них повлияла наша кровь.

      – Хорошая мысль. Не против, если мы это сделаем сейчас?

      – А что тянуть, – подавил зевок Алекс. – Можно попробовать и сейчас, и утром. Вдруг ночью один эффект, а днем другой.

      – Тогда я сейчас их принесу, – отставив бокал, миллиардер поднялся и направился в виллу, где в кабинете в сейфе лежал футляр с амулетами.

      – Романтик, – бросил ему вслед русский.

      – Такие делают мир интересней, – все еще погруженный в свои мысли сдержанно улыбнулся Рахани.

      – Здесь ты прав, мой друг. Если бы нас окружали только люди с железными яйцами, тоска была бы беспросветная.

      Они надолго умолкли. Не спеша потягивали кальян, смотрели на сияющие огнями высотки Джумейры и наслаждались теплой и мягкой, как бархат, дубайской ночью. Алекс то и дело прикладывался к джин-тонику. Полковник подливал себе в турецкий стаканчик холодный чай. Все вокруг, казалось, замерло. Выросший из пустыни островок рая готовился отойти ко сну.

      Когда

14

Коммунистическая партия Китая.