Хроники Бладрейха. Вкус твоей крови. Морвейн Ветер

перетерпеть минут десять в пещере с рудой, а затем у меня начиналась «эридиумная болезнь», как я её назвала.

      Зато здесь, на кромке обрыва, мне было хорошо. В том числе и потому, что сегодня я получила через Анхельма очередную записку от дяди.

      «Зачем тебе обвал? – буквы, набросанные обычно убористым почерком Вельда откровенно плясали от ярости, так что я легко могла представить лицо дяди, когда он узнал о моей просьбе. – Бери ноги в руки и уходи! Такое чувство, что тебе понравилось в этой тюрьме!»

      Я вздохнула. Препирались мы уже два дня. Вельд считал, что на второй день недели, как и было оговорено, я должна нырнуть в обоз с продовольствием и молча убраться с рудника. Я пыталась объяснить, что у меня ещё остались дела здесь. Говорить, что именно за дела, я не хотела, потому что абсолютно не представляла, как воспримет дядя новость о моём «бесчестии». С одинаковым успехом он мог спустить собак как на носферату и заключённых, так и лично на меня.

      – Анхельм, – позвала я и, когда птица появилась рядом, продолжила на понятном ему языке. – Пусть Альдэ не говорит Вельду то, что я сейчас скажу. Это бесполезно. Пусть объяснит ему, что этот обвал очень нужен. Я просто не могу уйти без него.

      Анхельм заклекотал, и в его птичьих интонациях я отчётливо ощутила сомнение.

      – Да, я знаю, что его нельзя убедить. Потому и прошу.

      Сдавшись, Анхельм испустил последнее согласное кудахтанье. А потом ещё два коротких.

      – Да. Всё как договорились. С ближайшим обозом. Только… нас будет двое. Пусть имеют в виду.

      Сокол наклонил голову, будто ожидая объяснений. Я покачала головой.

      – Так надо, и всё.

      Анхельм проклекотал ещё раз и поднялся вверх. А я встала и побрела к баракам. Они опостылели мне так, как только может опостылеть что-то на свете. Один вид камеры вызывал у меня тошноту. Что уж говорить о лицах сокамерников? Было немного жаль Шина, тем более, что я обещала забрать его с собой. Но как вытащить отсюда троих, я не представляла.

      Так что шла я медленно, оттягивая момент, когда снова окажусь в четырёх стенах, и, к моему удивлению, так и не дошла.