Королева Мистраля. Морвейн Ветер

одно-другое… С торговца не убудет. Вот только куда я его спрячу?

      Даже ТАМ наверняка возьмётся проверить. Да и как-то… пораниться можно.

      Отвернувшись от лотков, принимаюсь разглядывать подтянутый зад новоявленного «хозяина». В чёрных штанах узкие бёдра смотрятся очень ничего. Или это опять модификация даёт о себе знать?

      Дрянь… Как же я могла вляпаться в такое… то.

      Прекрасная, вольная планета Гуанада славится своей природой. Тем, что больше чем на половину независима от Республики. И ещё тем, что местные мастера программируют идеальных рабов.

      Не знаю, в чём соль этой технологии, но кое-что теперь успела испробовать на себе.

      «Рабы желаний» – модификанты, предназначенные для постельных развлечений. С одинаковым успехом используются как в борделях планеты, так и продаются на экспорт. У нас же политкорректность, что б его. И право наций на самоопределение. Вот кто самоопределил своим культурным достоянием программирование рабов – тот и будет их штамповать. И галактической полиции как бы всё равно.

      Впрочем, что это я… Тут, на Гуанаде, этой самой полиции, видимо, вообще нет. Иначе вместо того, чтобы продавать меня на рынке – уже запаковали бы в какую-нибудь орбитальную тюрьму.

      Вот только как не убеждаю себя, что мне повезло – верится с трудом.

      О том, как моё тело весь день подгоняли под новую функцию – где растягивали, а где уплотняли, тьфу ты… В общем, об этом как-то не хочется вспоминать.

      Стараюсь не унывать и думать о будущем. И не из такого выбирались, в конце концов.

      Хотя, честно говоря, ситуации более плачевной припомнить не могу…

      Будущее, будущее… А «будущее» моё, видимо, вот этот самый зад. Очень символично, надо сказать.

      Зад останавливается, так что я врезаюсь в него на полном ходу. Спина мужчины, затянутая в чёрную облегающую майку, оказывается прижата к моей обнажённой груди.

      Хочется верить, что ему от этого так же… странно… как и мне.

      – Дальше я не иду, – спокойно, даже не оборачиваясь, говорит он. Обращается, конечно же, к своему коротышке-спутнику, а не ко мне.

      Вот этот кадр достоин быть выставлен в галерее вместо моего рубина. Ножки короче ушей – папаша у него, что ли, дарсул? Мордаха вполне человечья, а глазки бусинками, как у гоблина какого. И как он облизывался, стоя у своего дружка за спиной… Брр. Не хотела бы остаться с ним наедине. По крайней мере, без ассианского клинка.

      Пока я обдумываю эту перспективу, двое о чём-то переговариваются между собой. Из обрывков фраз понимаю только то, что у главного были богатые планы на день. И что, похоже, эти планы обломались из-за меня. Подтянутый зад собирается отвести мена на корабль, а на какую-то там сделку отправляет своего толстячка.

      Толстячок недоволен, ему, видимо, страшно, но спорить с подтянутым задом, похоже, себе дороже. Стоит спору выйти за рамки дружелюбия, его интонации заставляют ушастого гоблина заткнуться и даже изобразить подобие поклона.

      – Как скажете, капитан, – изрекает он, и, свернув на другую улицу, направляется прочь.

      «Капитан», тем временем, оборачивается