Империя проклятых. Джей Кристофф

охотятся за нами, а не за стайкой детей.

      – Да ну? – Его взгляд метнулся к Диор, потом снова ко мне. – И почему бы это?

      – Почему – не имеет значения, черт возьми! Важно то, что у них больше шансов домчаться с тобой до Сан-Мишона. Честно говоря, мне бы хотелось, чтобы все было иначе. Ты прекрасно знаешь, что в трудную минуту я предпочел бы видеть рядом с собой тебя. – При этих словах я взглянул на Селин, на Фебу и еще больше понизил голос: – Но ты здесь единственный, кому я могу доверить вывести этих детей в безопасное место.

      Лаклан стиснул челюсти, оглядывая берег реки, где перепуганные дети сбились в кучу. Тогда я заглянул ему в глаза и протянул руку – ту самую, которая вытащила его из пропасти, где я его нашел много лет назад.

      – Доверься мне сейчас, Лаклан. Как доверился тогда.

      Мой бывший ученик тяжело вздохнул и снова взглянул на Диор. В его проницательных зеленых глазах горели вопросы, подозрение, неуверенность, но он неохотно кивнул.

      – Хорошо. Ради тебя, брат.

      И когда я вздохнул с облегчением, он, наконец, пожал мне руку.

      – Браво, угодник.

      Габриэль поднял взгляд, когда историк заговорил, и брови у него нахмурились. Скрип пера Жан-Франсуа на мгновение прекратился, и вампир вежливо поаплодировал.

      – За что именно?

      Историк поднял руки, словно желая успокоить гостя за еще не нанесенное оскорбление.

      – Пойми, я не хотел тебя обидеть…

      – О, не дай бог.

      – …Но даже ты должен признать, что тебя едва ли можно назвать самым утонченным из главных героев, де Леон. И все же время от времени ты проявляешь такую ловкость рук, которой могли бы позавидовать даже Илон.

      – О чем ты, черт возьми?

      Жан-Франсуа понизил голос, имитируя тон и голос Габриэля.

      – В трудную минуту я предпочел бы видеть рядом с собой тебя. Но ты здесь единственный, кому я могу доверить вывести этих детей в безопасное место, – усмехнулся вампир, скривив рубиновые губы. – Представление, достойное театра Д’Ор в Августине. Дело не в том, что ты доверил своему бывшему ученику защитить этих детей от опасности. Ты просто не мог доверить ему тайну Диор. И чтобы поскорее оторвать нетерпеливые лапки своего среброносного детеныша от собственной прекрасной шевелюры, ты солгал ему прямо в лицо. Человеку, которого ты называл братом. Человеку, который, несмотря ни на что, все еще считал тебя героем.

      Последний угодник-среброносец скрестил ноги, барабаня кончиками пальцев по ботинку.

      – Лучше быть сволочью, чем дураком.

      Жан-Франсуа улыбнулся.

      – Ты не сволочь, де Леон. Ты самая настоящая манда.

      – Ты то, что ты ешь, вампир.

      – Очаровательно.

      – Моя жена определенно так думала.

      Вампир усмехнулся и обмакнул перо, перевернув еще одну страницу.

      – Ведомые старшими детьми, – продолжил Габриэль, – малыши поплелись вверх по реке, молчаливые, печальные, но явно довольные тем, что уходят. Юнец с пушком на подбородке пожал мне руку на прощание, Исла кивнула, пробормотав извинения,