Империя проклятых. Джей Кристофф

нужно уходить сейчас же.

      – Габи, я его прикончила, чего ты блеешь, как овца на привязи?

      Но я не стал реагировать на ее слова, а с грохотом распахнул дверь рыбацкой лачуги.

      – Подъем!

      Селин, извиваясь, выпрямилась, Лаклан вскочил на ноги, схватившись за свой острый клинок. Дети реагировали по-разному: кто-то от страха заплакал, кто-то тер заспанные глаза. Но я увидел, что после своего небольшого выступления вернулась Исла и, бросив один взгляд на мое лицо, начала поднимать младших. Сбитая с толку, но, по-видимому, не потерявшая прагматичности Феба уже собирала в охапку вещи.

      – Габи? – крикнул Лаклан. – Все в порядке?

      – Нет, – отрезал я, собирая снаряжение и рюкзак. – Шевелите задницами, солдаты!

      – Габи, что, черт возьми, на тебя нашло? – настойчиво требовала ответа Диор с порога.

      – Они видели нас. Видели тебя.

      – Они? Кто такие эти чертовы они?

      – Плохие новос-с-сти, Габриэль? – спросила Селин.

      Но я не обратил внимания на сестру, схватил снаряжение и потащил наших юных подопечных под снег и воющий ветер. Наши сосья спали, Пони зафыркала от отвращения, когда я забросил ей на спину седло и повернулся к Диор, протянув ей руку.

      – Прыгай сюда. Сейчас же.

      Девушка подчинилась, несмотря на растущее раздражение, взобралась на свою кобылку и огрызнулась:

      – Это был всего лишь один порченый, Габриэль! И я его убила! Один шаркающий мешок с безмозглой…

      – Не безмозглой, – выплюнул я. – Настолько разложившиеся мертвецы не могут думать самостоятельно, не говоря уже о том, чтобы разговаривать. У него в голове был кто-то еще, Диор.

      Она замолчала и тяжело сглотнула.

      – Кто-то, кто говорил за него.

      – Вос-с-с-с, – прошипела Селин, вглядываясь в темноту вокруг.

      Я кивнул.

      – Железносерды могут воздействовать на умы порченых. Могут направлять их на поле боя силой мысли. Но их древние не ограничиваются лишь тем, что командуют нежитью более низкого ранга. Они умеют ездить на них, Диор. Проникать к ним в разум. Так же легко и просто, как ты ездишь верхом на этой чертовой кобыле.

      – Зачем им… – Феба нахмурилась.

      – Для разведки, – ответил я. – Воссы не бросаются слепо навстречу опасности, а просто посылают кого-нибудь разведать обстановку. «Никто так не боится смерти, как твари, живущие вечно».

      – Да, – пробормотал Лаклан, не сводя глаз с Диор. – Особенно если у кого-то из нас к сапогам прилип пепел красавчика Фабьена.

      Диор встретилась со мной взглядом, и страх наконец взял верх над гневом.

      – Это… он?

      – Я, черт возьми, не собираюсь это выяснять. Но нам нужно двигаться. Они близко.

      Феба нахмурилась.

      – Близко? Если эти Воссы могут ездить на гнилушках по всей империи…

      – Не по империи, бес-с-совка, – сказала Селин. – Даже с-с-самый крепкий орешек из Железносердов может проехать на марионетке всего с-с-сорок, может, пятьдесят миль.

      – Сорок миль, – выдохнула Исла, оглядываясь через