Дессальер. Путешествие к краю вселенной длиною в бесконечность. Роман Кочетков

В туннель тут же хлынули тонны токсичной воды. Когда мы наконец добрались до двери в бункер, наши ноги по самые яйца были в этой отравленной жидкости. Фиск швырнул меня в шлюз, разделяющий туннель и бункер, и заскочил туда вслед за мной, где я принялся бить по кнопкам, пытаясь быстрее закрыть стальную дверь. Всё происходило очень стремительно.

      Мы смогли выдохнуть, только когда к нам подоспела помощь с военной базы. На тот момент у нас с Фиском уже были серьёзные химические ожоги ног. Боль была такой, как будто на них вылили кипящее масло. Нас срочно доставили в лазарет, где как раз повторно оперировали Кили. Хорошо было то, что нас оставили под землёй в бункере, а не поселили, как остальных беженцев, на базе сверху. Но ситуация осложнилась ещё и тем, что во время этих боёв с забегом по лестнице мои раны открылись, и в кровь попала токсичная вода из реки. Заражение крови могло запросто убить меня, или же я мог попросту лишиться обеих ног, но всё закончилось более-менее удачно. Правда, на ноги я смог встать ещё не скоро. Мне в лазарете постоянно давали морфий, поэтому я плохо помнил всю последующую неделю, но точно знал, что пока еще жив. Прикованный к койке, я мог любоваться только одним: странными и уже полюбившимися бесконечными снами, путешествуя в глубинах их безумия. Практически все они исчезали из моей памяти, когда я просыпался, крича от боли. Кроме одного. Я увидел его в первый же свой день пребывания в санчасти.

      Было весьма прохладно или мне тогда просто так казалось, я точно не мог определить. На улице, помимо привычных развалин, лежал ещё и самый обычный снег, но температура воздуха, в какой-то момент, мне казалась умеренной. Ни ужасных чудовищ, ни людей, ни ярких лучей света. Не было ничего, кроме тишины и тьмы. Я бродил так долго, что стал забывать, что это сон. Лишь постоянное чувство сытости и бодрости не давали мне забывать об этом. Повсюду были разрушенные до основания здания и дороги. Вскоре страх перед неизвестностью стал нарастать как раковая опухоль, не давая мне возможности трезво мыслить. Мне начало казаться, что я умер и что это моё чистилище. Но неужели я здесь один? Ощупывая руками всё подряд, я уверял себя, что ещё жив. Когда бродишь в одиночестве столько времени, начинает невольно проявляться паранойя. Я начал замечать, что за мной постоянно кто-то следит из укрытия, откуда-то издалека. Так как я не чувствовал усталости, то перешёл с ходьбы на бег. Я бежал и бежал без оглядки многие часы. Я хотел оставить далеко позади эти бесконечные руины, но, к моему удивлению, они всё не кончались. Я никак не успевал следить за сменой дня и ночи, слишком много их прошло, так что я не мог точно сказать, сколько уже тут плутал. Дни, освещённые солнцем из-за туч, длились целую вечность, а ночи – ещё дольше. По моим прикидкам, проходили недели, месяцы, годы, а я всё искал и искал выход, из этого лабиринта. Наконец на одной из улиц я споткнулся о камень и упал. Больно не было, но от удивления я не сразу смог встать. Приподнявшись, я увидел