Свобода воли 404. Иллюзия контроля. Сергий Агров

тел означает, что на большой временной дистанции не ошибемся в любом случае. Можно творить все, на что способно наше воображение: практиковать свое вычурное мировоззрение, тестировать различные гипотезы, изобретать новые подходы и т. д. Поле для экспериментов бесконечно, и ошибки, которые могут иметь негативные последствия не способны длиться дольше вечности, а значит и страх ошибиться всегда будет слабее, чем любопытство.

      Например, затяжные, неизлечимые болезни, это огромная проблема. Стивен Хокинг, практически всю свою жизнь мучавшийся от амиотрофического склероза, думаю обрадовался перед тем, как в его сознании наконец-то начал гаснуть свет.

      Слава богу, что нет такой окутанной страхом субстанции как душа, которая измеряет свои поступки ужасом перед вечной поджаркой на сковороде в аду; или индивидуального сознания, которое страшится реинкарнации в каких-нибудь гельминтах в жопе носорога. Поэтому терять то особо и нечего, а вот пробовать что-то изменить в своей жизни всегда стоит.

      И так, читатель, каждый из нас— одно из звеньев в неумолимой цепи событий. И первое базовое условие, которое ограничивает нашу свободу— рождение. Никто из нас не просил себя рожать. Нас просто поставили перед фактом. Вытащили из материнской утробы в какой-то стране, с определенной генетикой и поселили у каких-то родителей, а потом забили голову ненужным хламом, который назвали ценным знанием.

      Второе базовое условие, ограничивающее рамки нашего выбора— смерть. Мы не знаем когда, где и при каких обстоятельствах это может случится. И в этом отрезке времени мы всю жизнь трясемся, считая, что в остальном то у нас точно есть выбор. Ну-ну.

      Отцы-фанатики

      Ох, сколько тех бедолаг, которые в погоне за мечтой выдохлись на половине пути, так и не достигнув своих целей. О них никто и никогда не вспомнит. Потому что нам известны только примеры успешных жизней. Ведь успех— ошибка выжившего.

      Мой отец, один из армии миллионов простых работяг, которые верили в свою удачу.

      Время 90х— время глобальных перемен и оптимизма. На этом всеобщем энтузиазме он сделал ставку на моего младшего брата, желая вырастить из него звезду большого тенниса, а вырастил большого дядьку с маленьким пенисом. Отец выкладывался по полной, работал бомбилой, лишь бы оплатить экипировку, аренду кортов, еду, быт, поездки на соревнования.

      Большой теннис— элитарный спорт, который высасывает из нищих всё. Было не до излишков. Отцу приходилось вести максимально аскетичный образ жизни. Вся его энергия была направлена на достижение главной цели жизни— воспитание первой ракетки мира. 10 лет ежедневной тяжкой пахоты, по 2 тренировки в день. Он даже продал доставшийся по наследству дом и все деньги вложил в этот проект. Потом нашел крупного предпринимателя, который какое-то время спонсировал весь этот праздник. Я и сам принимал в этом непосредственное участие, помогал тренировать работая в спарринге.

      Отец начал обучать нас игре в теннис в одно время. Хоть у меня и получалось