Не может быть?! Рассказы. Владимир Ярославович Владимиров

не собираемся, но как тебя тащить дальше-то?

      – А давайте так, – предложил Генка, обрадовавшись, – один из вас будет санки за верёвку тянуть, а другой сзади подталкивать!

      Мы даже спорить с ним не захотели и так, пока стояли, замёрзли. Впряглись снова. Серёга за верёвку взялся, а я стал сзади санки подталкивать. Только так очень неудобно бежать было, всё время нагибаться приходилось. Поменялись мы с Серёгой местами. Только через две минуты, он тоже устал.

      Остановились мы, едва отдышались. Совсем недавно замерзали, а теперь с нас пот градом лил, я даже куртку расстегнул.

      – Нет, Генка! – сказали мы. – Так нам тебя не довезти. Тяжело очень. Сам попробуй санки толкать!

      Сели мы на санки передохнуть немного, а Генке тут в голову новая идея пришла:

      – Ладно, – говорит он, – так и быть, можете санки за верёвку как раньше тянуть, только мне найдите какую-нибудь палку побольше, чтобы, если что, я мог от волков отбиваться!

      Это лучше, чем санки толкать. Поискали мы вокруг по краю леса, и нашли здоровенный сук. Притащили его Генке.

      – Во! То, что надо! Хороший сук! Тяжёлый! Теперь вы меня быстрее тащите, а я вас от волков охранять буду! Только быстрее, быстрее, нечего рассиживаться! – начал он нас пришпоривать.

      Побежали мы снова. А Генка в санях сидел, и суком над головой размахивал. Может грелся, может нас от волков охранял, или страх свой прогонял. Но только никакие волки на нас не напали. И мы бодрой рысцой прямо к автобусной остановке выбежали. А там как раз автобус стоял. Остановка у леса конечная, водитель там часто отдыхал, пассажиров дожидался.

      Окна автобуса светились. В нём было уютно, тепло и никаких волков.

      – Быстрее! – заорал Генка. – Автобус уйдёт же сейчас!

      Но у нас сил тащить его не было. Последние кончились. Мы с рыси на шаг перешли. Вдруг чувствуем, легче тащить стало! Оказывается, Генка с санок вскочил, и бегом к автобусу. Ну, мы с санками за ним! Только запрыгнули в заднюю дверь – автобус закрыл её и поехал. В нём и вправду тепло и уютно было. Кроме нас и водителя в автобусе никого! Сели мы потеснее, чтобы согреться.

      – Генка! Ты же идти не мог, ног не чувствовал! – удивился Серёжка. – Как же ты до автобуса добежал?

      – А ты видел, как я бежал? – выпалил Генка. – Я же на прямых ногах бежал. Не сгибаются совсем! Я их вообще не чувствую!

      Через пять минут в тёплом автобусе Генка уже забыл и про страхи свои, и про то, что недавно умирающим прикидывался. Он развалился на сиденье и истории смешные стал рассказывать. Ещё бы – это не он нас, а мы его по лесу волокли! Он и не устал совсем. Хотели мы с Тараканычем Генке бока намять за то, что он нас тащить его заставил, но потом не стали – пожалели его. Может, и вправду он подумал, что помрёт – от страха это бывает, а теперь всё прошло. И мы решили простить Генку. Он хоть и трусоват, но с ним не скучно.

      Бабушка, трусы горят!

      На даче был пруд. Старый, большой, заросший тиной. Он остался от трёх прудов, которые когда-то вырыли