Антоновка. Татьяна Александровна Грачева

чуть ли не как свадьбу. И не стыдно им, что семью не спасли? Раньше такого не было. Если любовь хворала, лечили её, латали и удобряли. Она и расцветала. А сейчас, чуть что не так – развод и новая семья. Не хотят подстраиваться и уступать. Бодаются. С Васюшей тоже не всё гладко было. Она дама с характером. Он ведь любил её сестру Шуру. Та была старше и красивее. Она его и в армию провожала. Но не дождалась. А Васюша дождалась и письма ему писала, хотя он на неё раньше внимания не обращал. Именно в письмах они сблизились. Ни одного солдата в их части так не ждали, как она его. Преданная и любящая. «Такими людьми не разбрасываются», – сказал когда-то отец и был прав.

      А Лёхач вообще как перекати-поле. Всё ему не сидится на месте и в семью не тянет. Удивительно, что сын рассудительного Мишки так похож на своего дядю. Может, потому что тоже Алексеем назвали? Хотя в Лёшке есть черта характера вообще не антоновская. Наверное, у Черных перенял. Не иначе, в их родословной потоптались евреи или цыгане, а может, и те и другие. Как бы Вася ни сердилась, но эта дружба полезная и для Лёшки, и для Филиппа. Да и семья неплохая. Не просто так Светлана Леопольдовна обшивается только у Поли да ещё в таких количествах, будто роту одевает. Знает, что молодым Антоновым деньги нужны.

      Где же всё-таки пропадает Лёхач? «Сад-Гиганту» ещё одна пара рабочих рук точно не помешает. Хоть бы к концу весны вернулся или в начале лета.

      Но Лёхач вернулся раньше. На следующее утро вошёл на кухню без звонка и без стука. Встал в дверном проёме и широко улыбнулся:

      – Ну, привет, семья! Батя, матушка, встречайте блудного сына!

      На несколько секунд повисла тишина. Первой отмерла Василиса, бросилась обнимать и причитать:

      – Господи, худой какой! А это что? – Она повернула его голову, подставляя под свет лампы фиолетово-зеленый синяк на скуке. – И зуб… где зуб?

      Лёхач намеренно широко улыбнулся, демонстрируя отверстие вместо правого клыка.

      – Пустячина. Новый поставлю. Золотой!

      Обнимали его долго, целовали крепко. Василиса настаивала, что ему нужно выспаться, отъесться и привести себя в порядок, но Лёхач воспротивился:

      – Это потом. Сначала будем сад спасать. Без меня не справитесь.

      С возвращением Лёхача расцвела весна. Дом снова наполнился переливами гармони, то и дело в гости приходили его старые друзья, приносили колбасу-кровянку, домашний сыр и тушёнку. Выпивали, пели песни и выслушивали истории о московских приключениях. Лёхач с удовольствием и не без гордости рассказывал, как его ограбили под Тамбовом, избили, едва жив остался, и домой он добирался на попутках: с дальнобойщиком, с челночниками, с какой-то шумной семьёй и даже самым настоящим киллером на чёрной «Мерседесе».

      Спасать сад стало веселей. Лёшка и Филипп нашли в лице Лёхача кумира, подхватывали его столичные словечки и просили снова рассказать про драку на Красной площади и спасение чести дамы, чью фамилию нельзя называть, ибо она слишком известна.

      Лёхач сплевывал через