Отвергнутая жена. Мартиша Риш

спиной лунный свет. Неужели Розен пришел ее навестить? Сейчас он попросит прощения, а она все ему объяснит. Ведь это была только глупая жестокая шутка? Люция бросилась к окну. Но по ту сторону был другой мужчина, не муж. Кажется, именно этот страж волок ее сюда, в темницу. Молодой парень с удивительными глазами цвета серого пепла. Вроде бы, Герберт. Люция сомневалась, раньше она совсем не обращала внимания на стражей замка.

      – Колдунья, – неловко обратился к ней парень, – Я поесть тебе принес. И воду.

      – Что с моим сыном?

      – Говори тише, услышат. Малыш пока в замке. Кричит так, няньки убаюкать не могут. Барон распорядился, чтоб искали кормилицу. Может, и оставит он сына… при себе, – поджал губу парень и вложил в руки Люции небольшой сверток. Чтобы выжить придется поесть, хоть голода она совсем не ощущала. Страх за сына измотал душу молодой женщины.

      Герберт сам не знал зачем подошел к окну темницы, да еще принес то немногое, что осталось от его ужина. Половину фляги горячего взвара, да лепешки. Когда откладывал еду в сторону во время ужина, жалел оставить лишнего. А теперь стыдился, что принес так немного. Пускай баронесса оказалась колдуньей, но нельзя же так поступать с женщиной? Волочь через двор на глазах у всей черни, бросать в темницу без еды и воды. Тем более нельзя так с молодой матерью. Безутешный плач мальчика слышат все. Если уж у него, Герберта, сердце разрывается, то что говорить о матери наследника. Ей совсем худо. Пусть она хотя бы поест, все будет легче.

      Парень сомневался в обвинениях барона. Он сам видел, и не раз, как эта женщина передавала целебные травы крестьянам. Но на его родине таким промышляют почти все женщины. У любой хозяйки на кухне найдутся пучки цветов и травы, свисающие с потолка. Какое ж это колдовство? Тогда и сушеную морковку можно назвать колдовской травой, а не приправой для супа.

      – Сможешь отнести моему сыну немного молока? – окликнула его девушка, – Только ополосни флягу и потом отвернись. Я уже выпила взвар. Спасибо тебе, – Герберту показалось, что девушка смотрит ему в самую душу. Такая надежда стояла в ее огромных глазах.

      – Смогу, но меня не пропустят…

      – Передай служанкам, скажи, что козье. Возьмут. Обязательно возьмут.

      – Хорошо. Жди, я сейчас ополосну флягу и вернусь.

      Парень долго намывал посуду у колодца, а перед собой он все так же видел молящие глаза медового цвета. Может, и вправду колдунья? У людей таких глаз почти не бывает. Напрасно он во все это ввязался. Если уж отцу ребенка дела до карапуза нет, то почему он должен переживать? И все же страж дотер узкое горлышко фляги до блеска. Нельзя детям совать в рот всякую грязь – это он помнил, мать научила, когда нянчили младших. Но и малыша вряд ли станут поить из фляги. Скорей всего подыщут рожок. И зачем только идти на эти хитрости? Не проще ли дать его накормить матери? Или барон и вправду что знает, и жена его опасна? Даже для своего сына.

      Парень с сомнением вернулся к окну. Нельзя нарушать свои обещания. Он не глядя