Тимиана. Спасти дар. Алиса Калинина

в твою комнату. Я, конечно, его вытолкала. Но что он хотел выведать, знаю. Явно ты его интересовала. Да и кроме него, Лагерд небось поблизости свою ищейку поставил. Не такой он человек, чтоб отступиться. Боюсь я за тебя, девонька.

      А я себя боюсь, хотелось ей ответить, но пугать добрую женщину не стала. Лучше вывернуться наизнанку, но вернуть себе силы. Причем «вывернуться наизнанку» совсем не преувеличение. Некоторые отвары так и просились наружу…

      Но я послушно глотала все принесенное мне доброй женщиной, а помимо этого, выпытывала у нее все рецепты и секреты.

      Правда, целителем – аптекарем я себя плохо представляла. Мне бы так, чтоб ладонь приложил – и рана исцелилась. Но, учитывая мой опыт использования магии, можно сделать вывод, что своей ладонью я могу только в кучку пепла превратить, а не исцелить. Причем, кажется, и себя саму тоже. Поэтому впитывала знания, как губка. Неизвестно, что может пригодиться.

      Моя добрая фея только головой качала.

      – Откуда в тебе столько любознательности? Ты прости, я все время тебя сравниваю со своей Анели. Она такая домашняя была, мечтала о семье, детишках. Книжки только про любовь читала.

      – Ваша любовь ее окутывала облаком, и ей было хорошо. А мне пришлось источники радости искать вне семьи. Вот и любопытство развилось, – ответила я и затормозила. Не обидела ли? Мне безумно было жаль дочь своей спасительницы. Но воспитывать нежный неприспособленный цветочек в нашем мире? Неразумно.

      Хотя мне трудно судить. Я выросла, как сорняк, вопреки всем. И, кажется, характер у меня тоже, как у сорняка. Пробьюсь там, где другие скиснут! Главное, чтоб раньше времени не полили какой-нибудь магической дрянью против бурьяна.

      – Да помогут тебе духи, детка! Только обещай! Если будет грозит опасность – ты отступишь! Нельзя допустить, чтоб из-за этого мерзавца погибла еще одна невинная душа! Денег я дам, из тех, что оставил мерр Ингард. Мне самой много не нужно. Все мечтала насобирать и как-то отомстить высокородному. Нанять убийцу. Или купить яду хитрого, наняться во дворец и подсыпать ему куда-нибудь. Или еще что-нибудь сделать…, – тетушка Лея обреченно махнула рукой. – Да куда там! Во дворец берут сильных и здоровых, а я уже не та. Я даже за травами не могу далеко уходить.

      Неосмотрительное признание. А если бы я оказалась подлой доносчицей?

      Или ей уже все равно? Или провоцирует меня на откровение? После того, как поступили со мной и с Вилари ближайшие родственники, я уже никому не верю. Женщина словно поняла мои мысли и грустно улыбнулась.

      – Не думай, что я со всеми делюсь наболевшим. Просто хочется верить, что ты выздоровеешь и дашь отпор негодяю. Ты же непростая девочка. Лагерд, как зверь, чует в тебе какую-то избранность.

      Она пытливо посмотрела на меня, но я отрицательно покачала головой. Рассказывать о своей избранности я не собиралась. То, что знают двое, уже не тайна.

      – Просто мерр Ингард запретил меня трогать, а запретный плод всегда манит.

      Ответ, кажется, удовлетворил хозяйку, и она пошла хлопотать по