Узы Белого Лотоса. Адела Кэтчер

ним нужно идти в аптеку, а дома только таблетки Сун Чана, от которых обычный человек вырубится на пару дней.

      Ло Кай отставляет свой чай, поднимается со стула и подходит к дивану. От этого его целенаправленного движения Цай Ян даже садится ровнее, вжимаясь в спинку.

      – Мигрень?

      – Ну вроде того, – хмурясь, отвечает Цай Ян. – Ло Кай, не беспокойся, все пройдет. Со мной все нормально.

      Ло Кай забирает у него из руки чашку и относит ее в компанию к своей, сразу же возвращаясь и садясь рядом. И хорошо, иначе бы Цай Ян ее в следующее мгновение уронил, потому что Ло Кай протягивает к нему обе руки и кладет прохладные пальцы на его виски.

      – Что…

      – Моя мама научила меня этому, – спокойно говорит Ло Кай, сохраняя невозмутимое выражение лица, в то время как его пальцы аккуратно надавливают по обеим сторонам головы Цай Яна. – Расслабься.

      Легко сказать, думает Цай Ян, не понимая, почему сердце вдруг решило вернуться к тому ритму, который был в начале этого вечера, когда А-Бэй вернулся домой. Но эти прикосновения такие осторожные, в отличие от того, как Цай Ян сам вкручивал сегодня весь день себе пальцы в виски, будто желая смять голову, как пустую картонную коробку. Он выдыхает, чуть разворачиваясь к Ло Каю, чтобы ему было удобнее.

      Ло Кай проходится пальцами по вискам, потом, еле касаясь, убирает волосы со лба Цай Яна и надавливает на определенные точки. В бывшей словно в объятиях тесного обруча голове становится приятно и легко, словно внутрь напихали ваты.

      – Ло Кай, ты владеешь какой-то магией, так? – спрашивает Цай Ян, неохотно приоткрыв один глаз. И когда он вообще успел их закрыть?

      – Нет, – на полном серьезе отзывается тот.

      Цай Ян облегченно вздыхает, потому что боль отступает полностью.

      Нет, это точно какая-то магия.

* * *

      Спящий Цай Ян едва ли выглядит на свой возраст. Он кажется совсем юным. А еще очень уставшим. Но даже несмотря на это, на его губах играет слабая улыбка, и Ло Кай сам не замечает, сколько времени проходит, пока он просто сидит и смотрит на него, не шевелясь.

      Уже очень поздно, почти полночь. Ло Кай не помнит, когда последний раз ложился так поздно, но все равно остается на месте рядом с Цай Яном, не зная, почему и зачем. Этот человек чем-то напоминает ему его собственную мать. Та тоже никогда не признавалась, что что-то не так, что ее что-то беспокоит, что у нее что-то болит. Всегда все делала сама. Ее нрав был очень жестким, ярким. Отец за ней не поспевал, так что последние годы жизни только любовался ею, говоря, что надо быть глупцом, чтобы запирать такое дивное создание в клетке, вместо того чтобы наблюдать за его полетом во все глаза.

      И сейчас эти его слова приходят на ум снова впервые за много лет.

      Вздохнув, Ло Кай все же решает, что ему нужно идти. Это был странный и длинный день, но он сделал все что мог. Он больше не смеет мешать этой семье, им всем нужно отдохнуть. Он поправляет маленькую подушку, в которую Цай Ян вцепился пальцами одной руки, и тот, к счастью, не просыпается, только во сне едва